Отдать душу - страница 7

– Так, – нахмурился Мишка.

– Ну а раз так, то айда за мной. Знаю я, где веревка лежит добрая. – Старичок спрыгнул со стола и поковылял к двери.

Когда мы втроем подошли к колодцу, оттуда доносилось пьяное пение:

Васька похихикал, смолк, а потом опять запел, но теперь уже тонким пронзительным голосом:

– Василь, кончай свои песнопения, – оборвал я пьяного пошляка, кидая в колодец конец веревки. – Держи канат, тягать тебя будем.

– Дер-ик-ржу, – сообщил Васька своим обычным хриплым голосом.

– Тянем, – сообщил я и потянул на себя веревку.

Мишка и мелкий дедок принялись мне помогать.

– Ты как там? – спросил Мишка, когда мы вытянули полтора метра веревки.

– Хорошо-о-о-о! – донеслось из колодца, потом раздался всплеск и сердитое ворчание, из которого я расслышал только «твою мать».

– А ну-ка тяните, – приказал я.

Старик и Мишка быстро выдернули из колодца оборванную веревку.

– «Добрая веревка», – передразнил Мишка старика. – «Знаю, где лежит», тьфу! Да она ж гнилая.

– И на старухе бывает прореха, – поведал домовой. – Ты бы, Мишань, не серчал, а накатил бы граммов эдак сто. Может, и еще про каку веревку вспомню.

– Ну да, – огрызнулся брат. – Накати ему! Нешто я добро на такого пня замшелого переводить буду? Фигушки, не дождетеся от меня.

Старик запыхтел и обиженно отвернулся, Мишка открыл рот, собираясь послать его куда подальше, а я так и не решил, чью сторону принять. Назревала ссора, но тут случилось непредвиденное. На сей раз с открытыми ртами оказались не только мы с братом, но и старикан. Прямо перед нами на двор садилось металлическое летающее блюдо. А может быть, и тарелка, не знаю, как теперь это обозвать. Не долетев до земли двух метров, блестящий диск застыл. В цельной структуре диска появилась трещинка, вниз спустилась лесенка эскалатора, и на утоптанный пыльный двор ступила зеленая нога. Чучело (а как иначе обозвать эту дрянь?) спустилось на землю и застрекотало так, будто говорила машина:

– Жители Земли, я, Гомункул Эхтипентропский, рад приветствовать вас. Прознав про вашу беду, наш Межгалактический Союз по устранению экстремальных ситуаций послал меня к вам на выручку. Чем я могу быть полезен братьям по разуму?

– Ты его видишь? – спросил меня брат.

– Да вроде, – выдавил я ошалело.

– И я вижу, – в голосе Мишки появилась дрожь. – Все, братишка, допились до чертей.

– Надеюсь, вы извините, что встреваю в вашу беседу, но я его тоже вижу, – прошамкал метровый старик.

– И что? – огрызнулся Мишка.

– А то, что я не пил ни капли, – начал закипать домовой.

– Ладно, мужики, – остановил я разгорающуюся склоку. – Тут разобраться надо.

Я прошел через двор, приглядываясь к зеленому существу. Оно было не выше домового, с большой головой, локаторами вместо ушей и канцелярской кнопкой вместо носа. Щуплое тело пришельца обтягивал блестящий скафандр. Я остановился в метре от трапа и церемонно поклонился. (А как иначе? Я ж никогда с пришельцами не общался, кто знает, как себя с ними вести.)

– Приветствую тебя, Гомункул Этилпропилтропский! – провозгласил я.

– Эхтипентропский, – миролюбиво поправил пришелец.

– Приветствую, – повторил я, пропуская его имя. – Ты прав, сын далекой планеты, нам нужна помощь. Мой друг Василий Разумный пал ночью вон в ту скважину, что дает нам воду. Мы не в силах вытащить его, помоги нам, внеземной друг.

– Хорошо, – заулыбался зеленый человечек. – Можно взглянуть?

Я кивнул, и Гомункул прошел к колодцу.

– Да их там двое! – удивленно распахнул глаза инопланетянин.

– Как двое?

– То есть как?

– Сейчас посмотрим, – сообщил инопланетянин и достал из кармана маленький приборчик. Щелкнула кнопка, из приборчика выскочила тоненькая нить и исчезла в колодце. – Держитесь! – крикнул Гомункул.

– Держимся! – донеслось из колодца.

Инопланетянин нажал другую кнопку, нить потянулась обратно в прибор. Через несколько секунд над краем колодца под наши дружные аплодисменты появился Васька и… абсолютно голая баба с зелеными патлами и рыбьим хвостом. Это было уже чересчур для одного дня, а кроме того, Васька с бабой продрогли, и мы вернулись в дом, и сели за стол, и начался наконец долгожданный отпуск.