Отдай моего сына - страница 13

— А теперь скажешь, для чего меня нарядили? — шепчет своими пухлыми и искусанными губами. Волновалась? Правильно делала.

— Чтобы я снял с тебя этот наряд, — делаю ей шаг навстречу. Подхожу, порывисто хватаю её за талию одной рукой и несу на кровать. Кидаю на неё и смотрю сверху вниз.

Пока она растерянно прикрывается руками.

Зачем?

Бессмысленно.

Гляжу на нее, и рвёт изнутри.

Хороша, твою мать.

Поэтому наваливаюсь сверху. Прежде, чем успеваю что-то сделать, она хлопает своими глазищами. Открывает рот и тихонько, но быстро говорит:

— Хотите виноград?

— Виноград? — прищуриваюсь.

— Угу, — кивает активно головой. — Для вас оставила.

Она нормальная вообще? Или придуривается? Я сексом пришёл заняться. А не есть.

Не двигаюсь, смотрю в её голубые глаза, полные испуга.

— Так не хотите? — лепечет.

— Знаешь, девочка, — улыбка сама озаряет лицо. — На данный момент я хочу тебя, а не долбаный виноград. Поэтому… Продолжим урок биологии. На чём мы там остановились?

Она смущается, но не паникует. И не отстраняется.

А я в губы её врезаюсь. На порыве, жёстко, грубо. Потому что так привык. Я вчера еле сдерживался, чтобы не сделать ей больно. Но и так держал себя в рамках. Вчерашний интим и сексом назвать тяжело. Мало. Всего мало.

Границы были. Не давали пройти. А сейчас… Всё могу сделать.

И я гореть буду, и она пылать.

И я заставлю её почувствовать этот огонь.

Кусаю разъярённо за губу, слышу тихий писк. Но не останавливаюсь, сминая остервенело до боли. Нравится. Сладкая она. В руках плавится, как снег на солнце.

Ей хватает одного поцелуя.

Жилка на шее бьётся быстрее.

Грудь вздымается чаще.

Упирается в мой торс, трётся.

А я чувствую. Всё чувствую.

Ладонь на бедро её сама опускается. Глажу, сжимая до красных отметин.

И отрываюсь, мечтая сделать то, что так хотел.

Припадаю к белой коже на ключице и оставляю огромный засос. Хочу глянуть, как он выглядит на белоснежной коже. Красиво. Очень. И возбуждающе. Пусть каждый в доме видит, что эта маленькая невинная овечка делала сегодня ночью.

Плавилась в моих руках.

— Валид… — всхлипывает. — А больно не будет?

— Не будет, — усмехаюсь, зализывая красный след. Целую рядом. А потом спускаюсь вниз, шепча ей прямо в кожу. — Точно не будет…

Открываю глаза, и первое, что бросается — золотистые локоны. Лежат на подушке, спутавшись вчера из-за моих пальцев. Накручивал их на кулак как хотел. Заставлял девчонку выгибаться так, как она этого не делала на физкультуре в школе.

Растяжка у неё хорошая.

Вообще девчонка настолько хороша, что я подумываю сделать её постоянной любовницей.

Фантазия рядом с ней играет. Грязная такая. И она не успокоится, пока всё в жизнь не воплощу.

Слышу тихое мычание и вижу перед собой через секунду девичье лицо. Белое, как снег.

С мягкими чертами лица.

Сука, бесит, что рассматриваю её так.

Хочу встать и уйти, как делаю это всегда, но куколка морщится. Приоткрывает глаза, и уголки её розовых губ приподнимаются вверх.

— Доброе утро, — поёт своим голосом.

— Доброе, — отвечаю сухо. Не нравится мне всё это. Ни реакция моего тела, которое уже напрягается от осознания близости, ни мозг, который уже представляет утреннее пробуждение.

— Как спалось? — спрашивает меня.

— Мне? — усмехаюсь, пока рука сама опускается на её спину. Притягиваю к себе, вжимаю в своё тело. От этого она вмиг просыпается, а взгляд начинает бегать по моему лицу. Страшно? Вчера она не особо боялась. Только первую минуту, пока… Не стала возбуждаться. — Это я должен спрашивать у тебя. Как себя чувствуешь?

— Х-хорошо, — мямлит. Отлично.

Опрокидываю её на лопатки, наваливаюсь сверху, желая одного.

— Ой, — издаёт странный звук. — А можно я сначала в душ? Просто после вчерашнего…

— Нет, — отрезаю грубо и впиваюсь ладонями в её бёдра.

Плевать. Это только сильнее возбуждает. Настолько, что я опять теряю голову и беру своё.

Через полчаса выхожу из комнаты. Девчонка без сил, собственно, как и я. Но всё же работаю у себя в кабинете. После — отправляюсь на встречу. Хоть и желаю остаться в особняке. Но понимаю, что продолжив мучить гостью — быстро остыну. Да и она выдохнется.

Поэтому еду по делам.