Отдельное требование - страница 7

Один глаз у начальника отдела кадров был прикрыт черной пиратской повязкой, другой сладко, туманно жмурился.

— Нет у нас больше Антипиной Веры Ивановны, — вздохнул он. — Опоздали, молодой человек. Полгода, как замуж вышла. Есть теперь Куравлева Вера Ивановна. Не устраивает?

«Никак за поклонника принял? Благодарю покорно!»

— Устраивает, — сказал Стрепетов и положил на стол свое удостоверение.

Начальничье око протрезвело.

— Вон что... Присаживайтесь.. Вон оно что... Сейчас вызову.

Куравлева явилась минут через пятнадцать.

«Ясно, почему ты облизывался, старый пират! Не разделяю твоих восторгов, но понять могу».

Куравлева вошла плавно, медленно протянула мягкую руку, села — нога на ногу. В ней было что-то вкрадчивое и вместе с тем беззастенчивое.

— Давайте познакомимся. Моя фамилия Стрепетов. Я веду дело вашей сестры. Нам надо побеседовать.

Лицо Куравлевой пошло красными пятнами, и теперь она уже будто забыла, что ее назначение — пленять.

— Какое еще «дело»?

— Разве не знаете?

— Не-е-е-т. Да вы не тяните! Что за «дело», что с Тосей?

— Ваша сестра арестована.

— Ар... За что?

Стрепетов, немало удивленный такой неосведомленностью в судьбе родной сестры, объяснил.

— Достукалась, дурища! — всплеснула руками Куравлева. — До чего докатилась, а? И всю жизнь она такая — себе портит и другим. Никогда с ней добром не кончалось, никогда! — Ее вдруг «понесло»: — Думаете, Тоська ради одной корысти чужое хапала? Нет, злобы в ней много. Как увидит, кто хорошо живет или характером веселый, так ее словно бес разжигает. Так сначала подластится к человеку, так обойдет его... А потом, чуть что не по ней, взбесится, как кошка, и обязательно подлость сделает!

«Бывшая подружка Антипиной говорила нечто похожее. Но насколько в родной сестре больше враждебности!»

— Она и с родственниками поступала так же?

Куравлева уловила скрытый смысл вопроса.

— Между нами никаких счетов нет. И делить нам нечего! Тося — сама по себе, я — сама по себе.

«Тут ты чего-то недоговариваешь. Но пора о главном».

— Девочка по-прежнему живет у вас? Я имею в виду дочку Антонины Ивановны.

Куравлева подняла ладони к щекам и блестящими суженными глазками уставилась на Стрепетова.

— Не понимаю... При чем тут девочка?

— Несколько месяцев назад Антипина оставила у вас ребенка. Я спрашиваю, по-прежнему ли он находится у вас?

— Оставила у меня? У меня?! Да как ее бесстыжий язык повернулся! — В голосе Куравлевой звенели злые слезы. — Змея проклятая!

— Я повторяю свой вопрос и предупреждаю об ответственности за дачу ложных показаний. Приезжала ли к вам восьмого марта сего года ваша сестра Антипина Антонина Ивановна и привозила ли свою дочь?

— Не верите? — От удивления Куравлева даже немного успокоилась. — Не-ет, уж кому-кому, а мне бы она ее не повезла.

— Почему так?

Казалось, разговор о ребенке поднял в Куравлевой какую-то очень личную обиду, причин которой она не хотела выдавать.

— Не повезла бы — и все... А сама Тоська заходила на Восьмое марта, верно. Поздравила. — Куравлева покривилась.

— Значит, одна... Как она была одета?

— Помню только, пальто новое показывала. Модное, с кожей. Корове седло! — Она повела презрительно плечами и стала прежней Куравлевой — сдобной красавицей, уверенной в своем превосходстве над другими женщинами и над невзрачной Тоськой в особенности.

«Из дома ушла с ребенком, вернулась одна. Все думают, что он у сестры, — у сестры его нет. Это еще что за штука!»

— Есть у Антипиной родственники или близкие друзья в Москве?

— Родных наших война разметала, даже не знаю, живы ли. А друзья у нее известно какие: с вечера до утра.

«Ядовитая бабенка... Может быть, ребенок у отца?»

— Скажите мне, Вера Ивановна, кто отец девочки?

Куравлева легла грудью на стол и заговорила напряженным, вздрагивающим голосом, обдавая Стрепетова «Белой сиренью» и еще чем-то паленым, принесенным из цехов:

— Что она вам далась, девочка эта? Чего вы все хотите допытаться? Она самой Тоське-то не нужна. Ведь она дочке даже имени не дала, даже не зарегистрировала в загсе по-человечески!

— Как так?.. — оторопел Стрепетов. — Ей уже больше года!

— Это вы Тоське скажите! Если хотите знать, мы с мужем предлагали девочку у нее взять. Зачем ребенок при такой жизни? Так она говорит: «Лучше своими руками утоплю, чем вам отдам!» Разве не сволочь? — Куравлева приостановилась. — Вы все допрашиваете меня, ровно я в чем виновата. Что вам надо, хочу я понять.