Отец Джо - страница 34
Обед был выше всяких похвал — и тут отец Джо оказался прав, — к тому же подали красное вино, которое я попробовал впервые и которое мне позволили наливать самому, сколько захочется. Когда мы с Беном шагали по аллее, удаляясь от аббатства обратно в мир, я ни о чем не жалел. Чей голос, какая часть меня нашептывали о том, чтобы я не ступал на эту аллею? Предвидел ли тот голос катастрофических масштабов перемены, ожидавшие меня в конце пути? Чувствовал ли, что Квэр станет мне не просто святым местом, раем, но кое-чем гораздо большим — домом? У меня не было никаких причин для сожаления — я намеревался вернуться сюда и вернуться очень скоро.
Между мной и Беном тоже все изменилось. Пока мы следовали нашим бесконечно утомительным маршрутом — на автобусе, пароме, поезде, метро, снова поезде и автобусе через юг Англии, — он выглядел притихшим и даже не порывался разглагольствовать в своей обычной манере. Мне показалось, что наш визит прошел совсем не так, как хотел того Бен. Время от времени я ловил на себе его взгляды — он теперь смотрел на меня, а не на того парня где-то у линии горизонта, как будто хотел разгадать причину беззаботного веселья на моей физиономии, которой полагалось быть покаянно-кислой.
Даже через забрало своих непробиваемых тевтонских доспехов он все же разглядел, что со мной что-то произошло; я же ощущал себя воспрянувшим духом мышонком Джерри, проносящимся со свистом мимо Тома, этого котяры, который притаился у дороги, собирая сложное устройство с целью замедлить мой стремительный бег, а то и вовсе остановить его. Я поделился своими мыслями, сказав о том, до чего же отец Джозеф классный — прямо как настоящий святой. Слово «святость» было не совсем точным, но ничего лучшего на ум не пришло.
— Да, отец Джо — человек замечательный, — согласился Бен, — вот только в интеллектуальном плане подкачал.
Однако эта сторона отца Джозефа меня как-то не касалась, я пропустил слова Бена мимо ушей. И вообще, в гостиной монастыря я позаимствовал книгу известного историка-бенедиктинца дома Дэвида Ноулза, которая целиком завладела моим вниманием. Бен одобрительно промычал в отношении такого обдуманного выбора, но меня его мнение мало волновало. Я читал взахлеб, впитывая содержание, как губка. Думаю, Бен уже тогда понял — как ученик я для него потерян.
У моего дома, перед тем как попрощаться, Бен спросил, буду ли я снова приходить к ним по вторникам для религиозных наставлений.
Я ответил:
— Нет, отец Джо считает, что нам с Лили какое-то время лучше не встречаться.
Лицо Бена приняло странное, недоуменное выражение — своим умом, этим калькулятором, он должен был предвидеть такой поворот, однако не предвидел.
— Ничего, я отделаюсь от Лили на время, — отшутился он, имитируя грубый мужской юмор.
Я тут же представил себе бледное личико Лили в сумерках заката — как она толкает перед собой коляску по дороге в деревню за каким-то пустяком, отлично понимая, почему ее отослали.
— Да нет, не стоит, — сказал я.
И перевернул последнюю страницу тома — книга была прочитана.
Однако сияние Квэра не померкло.
Меня вечно бросало из одной крайности в другую. Я знал за собой такое и часто злился на самого себя, но легче от этого не становилось. Мне удалось вычислить период активной жизни моих крайностей — он длился недели три в среднем.
Я уже успел побывать астрономом, археологом, химиком, пивоваром и виноделом, механиком гоночных машин, поэтом-минималистом (дважды), нумизматом, лепидоптерологом, журналистом, концертирующим пианистом, рыболовом, пиротехником, оперным тенором, олимпийским легкоатлетом, лесорубом и спелеологом.
Каждое было не поверхностным увлечением, а всепоглощающей страстью. Когда меня охватывал очередной приступ лихорадки, я целыми днями поглощал информацию, подписывался на бесплатные издания и целиком входил в новую для себя роль, бормоча недавно раскопанные откровения экспертов во время проведения важных полевых исследований. Но поскольку на все это требовались оборудование и сырье, я, за отсутствием средств, чего только не придумывал. Заразившись астрономией, я отыскал на чердаке бинокль и, откромсав от него линзы, приклеил их внутри водосточной трубы. Конечно, насладиться видом Сатурна в его мельчайших деталях мне так и не удалось, но зато в жарких спорах с Фредом Хойлом я непременно выходил победителем.