Отель «Снежная кошка» - страница 5

Сама же Родмонга Эдуардовна считала, что у ее единственного сына только один недостаток — его отчество.

В 19 лет на Родмонгу Эдуардовну обрушилась страшная напасть — она влюбилась. Сила чувства была так велика, что юная Родмонга посмела ослушаться свою маму — Азу Феоктистовну и вышла замуж за аспиранта университета, где в то время училась. Сергей Зебриков был славным парнем из небольшого городка, называл Родмонгу Моней и трогательно нянчился с сыном. Денег молодой семье требовалось все больше, Сергей брался за любые подработки, времени на учебу почти не оставалось. Аспирантуру он окончил, но защищать диссертацию не стал. Родмонга тем временем добивалась все больших успехов, с красным дипломом окончила университет, поступила в аспирантуру и будто не замечала, кто взял на себя ее материальные проблемы и домашние хлопоты. Аза Феоктистовна, напротив, замечала каждый проступок Сергея, называла его не иначе как бездарью и неучем и постоянно твердила Родмонге о том, как неприятно говорить людям, что ее дочь, молодой перспективный ученый, носит фамилию Зебрикова.

Мамина настойчивость принесла плоды. Брак распался. Родмонга Эдуардовна осталась со своей девичьей фамилией Растопильская и маленьким Птолемеем Сергеевичем.

Каждый вечер, ложась спать ровно в 23.00, она подолгу ворочалась, перебирала в памяти свои успехи, но вместо гордости испытывала почему-то досаду. Люди кругом казались неблагодарными недоумками, коллеги — завистливыми мстителями, и даже собственного кота она ругала про себя необучаемой скотиной за жесткое пристрастие к использованию придверного коврика в качестве туалета. Соседей она подозревала в систематической краже из ящика журнала «Новости лингвистики», а консьержке следовало поменять очки и воспитывать в себе бдительность. Иногда она вспоминала и мужа. Странно, но ругать его ей не хотелось. Однако допустить хоть крошечную мысль о том, что она по нему скучает, Родмонга Эдуардовна не могла.

Птолемей уселся за стол и тут же влез расстегнутой манжетой в чашку с чаем. Родмонга Эдуардовна помчалась в комнату за чистой рубашкой. Ее любимый сын тем временем отправил в немаленький рот гигантский кусок яичницы. Глазки сузились от удовольствия до размеров щелочек.

— Я не хочу в полоску, — отреагировал он на принесенную рубашку. — В ней жарко.

В синей ему было тесно, у клетчатой стал узким ворот, а лиловая его полнила. Родмонга Эдуардовна была уже на грани истерики, когда Птолемей прекратил пытку рубашками и промямлил с набитым ртом:

— С днем рождения, мама.

Родмонга Эдуардовна опустилась на стул, и ее глаза наполнились слезами умиления. Мальчик вспомнил… Птолемей же ткнулся жирными от яичницы губами ей в щеку, сунул в руки какой-то конверт и протопал в коридор обуваться. Тут же оттуда раздались крики:

— Уксус! Какая же сволочь!

В кухню с крайне довольным видом влетел кот, а Родмонга Эдуардовна, с трудом сдерживая слезы, сказала:

— Спасибо, мой милый, — и подумала, что все же не стоило разрешать мальчику называть кота таким гадким именем.

Закрыв за сыном дверь, она вернулась на кухню, быстро поставила тарелки в посудомоечную машину, вымыла руки и только тогда открыла конверт.

Там оказались билет на ночной поезд и золотистого цвета бумага, из которой следовало, что на имя Родмонги Эдуардовны был забронирован номер в отеле со странным названием «Снежная кошка».

— Поторапливайтесь, друзья мои! М-м, какая прекрасная спешка… Все нужно успеть, ничего не забыть, бордовые свечи, салфетки легкий беж и серебро. Да, в тепло надо добавить немного холода. Скажите на кухне, пусть чистят серебро! Это будут особые гости! И очень непростые. Работы с ними будет немало. Юки-но, не забудь проверить цветы, побольше амариллисов, поменьше жасмина. О чем вы спросили? Какой мы на этот раз выберем для отеля фасад и надо ли увивать виноградом крыльцо? Нет, нет, нет! В этот раз все должно быть по-другому. Никаких внешних излишеств! Дайте людям то, чего они от вас ждут, в чем они вас подозревают. Так и есть. Запутайте их первым впечатлением. Они ждут от нас банальности? Они нас побаиваются? Доставим им удовольствие! Пусть чувствуют себя проницательными — это приятное ощущение. Итак, снаружи на этот раз все будет предсказуемо и просто, как они и подозревали. И только потом — стоит им сделать шаг — начнется наше время. Никаких дворцовых фасадов, никаких виноградных зарослей посреди леса — дадим им прийти в себя. Ведь неизвестно, в каких себя они придут в следующий раз…