Отель «Трансильвания» - страница 7

— Что с вами, мадам? — мягко спросил Сен-Жермен, когда молчание затянулось.

Мадам де Кресси вздрогнула и посмотрела на собеседника.

— Ничего, граф. Со мной все в порядке, — ответила она и деланно рассмеялась. — Просто в последнее время мне снятся тревожные сны.

— Это вполне естественно, поскольку вы еще не совсем оправились от недуга. Хотите, я дам лекарство, чтобы вам получше спалось?

— Вы? — быстро переспросила она и виновато потупилась. — Нет-нет, благодарю вас. И… как вы думаете, не пора ли к столу? Я, кажется, проголодалась.

Сен-Жермен вежливо улыбнулся. Он знал, что на самом деле женщине не хочется есть, но поклонился и протянул ей руку.

Вечер в отеле «Де Виль» был в самом разгаре. В бальном зале играл оркестр, там, казалось, колыхалось море цветов, там царствовали шелк, бархат, парча и атлас. Пена кружев, украшавших наряды танцующих, напоминала барашки волн. Соседний зал тоже бурлил, но несколько по-иному: там резались в запрещенную хоку. Лица игроков были по большей части напряжены, ибо на кон подчас ставились целые состояния. В других помещениях шла игра поспокойней, и заполнявшая их публика лучилась самодовольством, подобно горкам золотых луидоров, возвышавшимся подле элегантных крупье.

Войдя в буфетную, Сен-Жермен поприветствовал находящихся там знакомых изысканным полупоклоном и проводил свою даму к дальнему столику, отъединенному от остальных.

— Что принести вам, мадам?

— То же, что и себе, — равнодушно ответила женщина.

— Я не голоден, — сказал граф, подумав про себя, что это не совсем так. — Нам предлагают ветчину и цыплят, а сейчас, похоже, вносят и блюдо с лобстером.

Он улыбнулся, одарив де Кресси многозначительным взглядом.

— Вы позволяете мне сделать выбор?

— Да, — пробормотала она, чувствуя, что вот-вот утонет в этих темных глубоких глазах. — Выбирайте, я полностью полагаюсь на вас.

Между бровями женщины появилась легкая складка, рука ее вновь потянулась к горлу.

Сен-Жермен кивнул и направился сквозь толчею буфетной к длинной буфетной стойке, уставленной блюдами со всяческой снедью. Там уже переминался с ноги на ногу герцог Вандом, юнец со странной улыбкой и бегающими глазами — по слухам, сущее наказание для своей родовитой семьи.

— Терпеть не могу эти сборища, — прошипел сквозь стиснутые зубы юнец, ослабляя шейный платок. — Я их боюсь, ненавижу.

— В таком случае зачем вы сюда пришли? — осведомился Сен-Жермен, подгребая к себе лопаточкой ягоды можжевельника. Они были великолепной приправой к паштету из оленины.

— Затем, что иначе меня заела бы матушка, а потом — две ее занудные сестрицы. — В голосе герцога появились визгливые нотки. — Мне никуда от них не деться, я с ними живу! Они мечтают меня оженить и заставляют появляться на людях. Им кажется, что на меня вот-вот должна клюнуть какая-нибудь простушка. Невинная простушка, заметьте, девственница… чтобы принять мой титул и нарожать мне детей. — Вандом вдруг захихикал, он был уже пьян. — Я же смотрю на девственниц по-другому… С другой, так сказать, стороны, понимаете, а?

— Хм.

Сен-Жермен повернулся к буфету. О молодом герцоге в свете болтали разное, и, кажется, эти слухи были совсем не беспочвенны.

Вандом продолжал хихикать.

— Боврэ говорит, что нужна именно девственница. Настоящая девственница, нам ведь не всякая подойдет… Но где такую сыскать, вот в чем загвоздка.

— Подойдет для чего?

Сен-Жермен поднял брови, выражая вежливый интерес, хотя в душе его нарастало холодное отвращение.

— Для многого, — уклончиво буркнул Вандом и погрозил собеседнику пальцем. — Здесь не место говорить о подобных вещах. Тем более с посторонними. — Он ухмыльнулся. — Хотя вы ведь, кажется, иностранец? Тогда дело другое, тогда что ж… Иностранцам к нам ход не заказан…

Он ухватил бокал с подноса проходящего мимо лакея, но слишком резко — и выругался, когда вино пролилось ему на жабо.

— Вам нравятся девственницы?

— Это не по моей части, — спокойно сказал Сен-Жермен, небрежно поклонился и пошел сквозь толпу к столику, где его ожидала мадам де Кресси.

— О, граф, ну что вы, мне столько не съесть! — воскликнула та смущенно и, расширив глаза, принялась изучать содержимое огромной тарелки, на которой теснились изысканные закуски.