Отголоски - страница 18

Он не помнил, как добрался до больницы и нашёл необходимое отделение. «Саша, Сашенька, милая, только не оставляй меня… как же я без тебя…» – каруселью кружило в его мозгу. Она лежала на высокой кровати, бледная с разметавшимися волосами, подключенная к капельнице и ещё каким-то непонятным приборам. Полные боли глаза, при виде его, засветились улыбкой и бескровные губы, издав облегчённый вздох, прошелестели: «Ты пришёл». Он не выдержал и снова заплакал.

«Её нельзя расстраивать», – сказала, находящаяся в палате, дежурная медсестра. Он хотел выйти, но супруга издала стон, и пошевелила пальцами, подзывая его к себе. Он остался посреди комнаты в растерянности, не зная, что делать. «Вы можете посидеть возле неё» – сказала медсестра, придвинув стул к койке. Он присел, и супруга коснулась пальцами его руки, слегка поглаживая её, как она делала всегда, пытаясь успокоить его: «Ты здесь, и теперь я могу поспать» – с трудом угадал он в её шепоте.

Жена заснула. Он вышел в коридор, пытаясь узнать у медперсонала, что произошло. «Вашу супругу доставили вчера днём. – сказал врач. – Ей стало плохо с сердцем, на улице. Её спас случайный прохожий, он перенёс её на лавочку, попытался отпоить водой, и вызвал «Скорую».

Ирина и Виталий жили в провинциальном городке, где любое, даже самое малозначительное, событие бурно обсуждалось от дома к дому, обрастая самыми фантастическими подробностями. Поэтому, когда, после прополки места под огород, они возвращались домой, Виталий вёл машину объездными путями, чтобы никто из знакомых, или пациентов, не увидел их в спортивных костюмах, облепленных травяным пухом. Встретив на пустынной улочке небольшой продуктовый магазинчик, они решили остановиться, чтобы купить хлеб и, немного подискутировав, кому лучше отправиться за покупкой, пошли вдвоём.

– Ирина Николаевна, Виталий Владимирович, здравствуйте! – встретила их бурной радостью одна из трёх покупателей, находящихся в магазине. – Я так вам благодарна, так благодарна, вот хожу и спина почти не болит. Да шо ж ты им даёшь, – обратилась она к продавщице, положившей на прилавок буханку хлеба, – свежий, свежий неси, из подсобки, то ж врачи наши дорогие Ирина Николаевна и Виталий Владимирович Бондаревы, они ж нам жизни спасают.

– А я ж и гляжу, шо ж то лицо такое знакомое, – отозвался стоящий рядом мужчина, это ж Вы моей жинке операцию делали…, а шо то вы в таком виде, с дачи едете?

– Ирина Николаевна, – спросила продавец, – а вы та самая Бондарева, из районной больницы?

Отвечая, на ходу, на вопросы, Ирина и Виталий поспешили покинуть магазин. Всю дорогу до дома они напряжённо молчали. Но зайдя в квартиру, встретились взглядами и расхохотались:

– Да, шпионов бы из нас не получилось… – смеялась Ирина.

– Маскировка слабая, – улыбался Виталий, – говорил же тебе: не мыть лицо от пуха.

– А куда это ты так мчишься? – удивилась Синичка, кокетливо поворачивая головку, в элегантной чёрной шапочке, надвинутой на глаза, и таком же шарфике, вслед пробегающей Мыши.

– Кошка! Прости!

– Я не кошка! Я птичка! – Синица сорвалась с ветки и полетела на бреющем полёте, догоняя Мышь.

– Гонится! – еле выдохнула Мышь, задыхаясь от бега.

– Большая? – поинтересовалась Синичка. – Почему ты молчишь? Мне скучно! Поговори со мной! Ты что обиделась на меня?

– Обиделась? … На что? … – удивилась Мышь. – За мной кошка гонится!

– Обиделась! Обиделась! Теперь я точно убедилась, что обиделась!

– Да не обижалась я!

– Обиделась! Оттого и отвечаешь сердито и односложно, что обиделась на меня.

– Да нет! Мне просто тяжело разговаривать, когда я бегу!

– Так остановись!

– Не могу! Кошка съест.

– Вот ты и доказала, что я была права: ты обиделась! Я тебя сразу поняла. Тебе неприятно было вспоминать о кошке, а я разбередила твои старые раны. Не обижайся! Я же хочу дружить с тобой. Просто не обращай внимания, когда я говорю, что-то обидное для тебя! Игнорируй!

– Игнорирую! – произнесла на последнем дыхании мышь, достигнув, наконец, входа в спасительную норку, и скрылась под землёй, отдыхая от стресса и физической нагрузки.