Отклонение от нормы - страница 2
В шкафу пахло металлом и краской. Болела голова от спертого воздуха. А за дверцей…
Конрад всегда побаивался и осуждал таких людей, как Венстен или Алыва. Их ненормальность была для него очевидной. Тридцать лет назад он учился вместе с ними в Колумбийском университете и работал в одной лаборатории. Там, где он и десятки других, нормальных людей, сказали бы «да», Венстен и Альва говорили «нет»; там, где надо было отрицать, они утверждали; там, где другие ничего не могли сказать и были уверены, что и сказать тут нечего, Венстен и Альва находили ответ. Они высказывали самые сумасбродные идеи, особенно Альва. И в конце концов оказывалось, что они правы, а все другие болваны.
Например, в вопросе о свечении нового вида пластмассы. Альва высказывал мысль, что, реагируя с воздухом, она заряжается за счет отрицательных ионов. Он утверждая, что из кусков пластмассы могут получиться отличные аккумуляторы. В проверке гипотезы участвовал и Конрад, с исчерпывающей ясностью показавший, что она абсурдна. Альва тогда поморщил нос — это его привычка высказывать «фе» — и начал читать стихи Беранже. А через несколько дней он доказал свою правоту, добавив в пластмассу сернокислый цинк.
Вскоре Конрад перешел в исследовательскую лабораторию фирмы «Краузе и Смит». Эта же фирма приглашала Венстена и Альву, но они отказались и пошли на службу в хиреющую «Пратт».
Конрад никогда не понимал, почему таким людям, как Альва и Венстен, в науке везет больше, чем ему. Правда, только в науке, а не в жизни. Второе понятно он намного рассудительнее их, практичнее, одним словом нормальнее. Но почему же в науке… Разве ненормальность — это и есть гениальность?
Углы губ Конрада чуть-чуть приподнялись. Это должно было означать улыбку. Но она моментально слиняла, когда вновь послышался голос Альвы:
— Четыре вопроса, одно решение, дружище. Потрудись.
В ответ — щелчки и гудение…
Конрад, скрючившись, замер в своем мрачном тайнике. Его слух настолько обострился, что он явственно улавливал даже дыхание Альвы. Наконец-то загадка проясняется! Этот мерзавец Альва каким-то образом оживил своего друга. Но как он мог это сделать? Венстен умер от рака. У него были поражены почки, легкие. Метастазы пошли и в желудок, и в пищевод. Для того, чтобы оживить его, пришлось бы заново создавать чуть ли не весь организм. Кроме всего, Альва почти ничего не смыслит в медицине.
За дверью стихло гудение. Мертвенный, без интонаций голос Венстена произнес:
— Альфа, умноженное на икс семь.
— А что вы ответите, мистер Крюган? — спросил Альва.
Нет, не напрасно Конрад залез в этот проклятый шкаф, не напрасно превратился в добровольного сыщика. То, что он услышал, стоило и не таких усилий. Но надо еще увидеть, окончательно убедиться.
Он слегка нажал на дверь — и она вторично скрипнула. Не услышал ли Альва? Но «лысый безумец» был занят другим.
В щель Конрад видел, что он стоит перед стеной, в которой мигают индикаторные лампы.
Где же воскрешенные мертвецы? В другом углу лаборатории? Или Альва разговаривает с «духами?»
Конрад попытался бесшумно расширить щель. Но проклятая дверь выдала его. Альва повернулся в его сторону.
Большим пальцем Конрад отвел предохранитель пистолета. Шаркающие шаги затихла совсем близко. Лязгнула дверь соседнего шкафа. И снова — шаги…
Яркий свет, как вспышка молнии, ослепил Конрада.
Сквозь полузакрытые веки он успел разглядеть черное лицо с пустыми глазницами и инстинктивно вскинул пистолет. В тот же миг от локтя к плечу ударил электрический разряд, пистолет полетел на пол.
— Ты?..
Голос Альвы, насмешливый и слегка удивленный:
— Ваша фирма не может оставить меня в покое?
Конраду нужны были как раз эти секунды, чтобы прийти в себя. Он видел, что в лаборатории, кроме него и Альвы, никого нет. На стенах мигали ряды индикаторных ламп.
Внезапно раздался невозмутимый голос Венстена:
— Возможно и другое решение. Альфа плюс «с», умноженное на икс два.
— Это Венстен! — закричал Конрад.
— Голос Венстена, — поправил его Альва. — Голос создать легко. Прибор, преобразующий электрические импульсы и создающий колебания воздуха. Вот и все.