Открытие - страница 11
Вчера вечером Марутин, заведующий третьим промыслом, сказал: «Кидай свою бюрократию и иди ко мне оператором. Свежий воздух, простор. Оклад не ниже, и премии, и будущее. Станешь мастером, кончишь заочно». Сказано было в шутку, а запомнилось — пожалуй, возьмет.
Но дела шли плохо. Давно и как-то очень уж быстро кончилась главная его надежда: глубокие скважины.
Одну за другой он вычеркнул из списка скважины, пробуренные на новых площадях. Остались наименее перспективные.
Он просыпался ночью и лежал, мучительно тасуя в памяти номера скважин. Ему чудилось, что сеть, которую он забросил-частая, прочная сеть, порвалась, и та, проклятая, скважина, ушла, выскользнула, как рыба.
Он зажигал настольную лампу, брал до боли знакомые книги.
Но нет, ошибки не было. Рыба не могла уйти. И все-таки — Валерий чувствовал — она ушла…
Он освободился рано и решил съездить к Женьке.
Последнее время они почти не виделись. Он попадал в институт поздно, когда лаборатория уже не работала, и оставлял бутылку у старика-сторожа. Старику было скучно. Растягивая беседу, он смотрел бутылку на свет, нюхал и, весело качая головой, говорил одно и тоже:
— Опять «Юбилейный»?
Уже садясь в трамваи, он вспоминал, что вчерашние пробы остались в прокуратуре. Делать крюк не хотелось, но в этом деле он с несколько даже суеверным чувством избегал малейшей небрежности. Бутылок было всего восемь, и в сумке они чувствовали себя слишком свободно. Когда он влезал в троллейбус, бутылки так дребезжали, что на него стали оглядываться.
— Привет паукам-эксплуататорам! — встретил его Женька. — Баста! Сегодня кончаю в четыре, домой и в кино. Присоединяешься?
— А то в остальные дни трудишься до восьми…
— По крайней мере до пяти, иногда и до шести.
— Что-то не наблюдал.
— Ясно. Эксплуататорам не доставляет удовольствия видеть как на них гнут спины. Что принес? Нефть с горизонтов моей бабушки?
— Совсем наоборот.
— Ну-ну! — Женька заинтересовался.
Три дня назад на своем столе в прокуратуре Валерий нашел записку: номер телефона и короткая просьба; «Позвоните в объединение Рустамову».
Он удивился: что-нибудь случилось? Позвонил.
— Товарищ Крымов? Да-да… — мягкий, почти не искаженный телефоном голос показался давно знакомым, хотя Валерий слышал его лишь однажды. Ну, как дела? Ничего нового? Расскажите, пожалуйста, подробно. — И еще несколько раз, пока он рассказывал: — Подробнее… Подробнее…
Потом трубка надолго замолкла: на той стороне провода думали, а, может быть, и советовались.
— Ход рассуждений верный, — услышал он наконец. — Если основная мысль правильна и такая скважина есть, вы должны ее найти. Только одно уточнение.
Вы брали скважины, которые вышли из строя 17-го?
Правильнее было бы с 10-го. Ведь проходят дни, прежде чем нефть попадает в резервуар. Скважина может выйти из строя, но нефть-то будет идти. Согласны?
— Да, — сказал Валерий. — Снова десятки промыслов, а где взять время?..
Но Рустамов учитывал, кажется, все.
— Вам одному будет трудно. Поэтому сделаем так.
Поручим собрать данные. А завтра… нет, послезавтра… возьмете машину и объедете промысла. Договорились?
И вот эти бутылки.
— Неплохо придумано, — заметил Женька. — Эти самые? Давай поставлю отдельно. Мой шеф, кстати, опять в командировке. Часа два есть. Хочешь попробую? А вдруг…
— Пробуй, — вяло сказал Валерий. Он не притворялся. Все это уже было: и новые идеи, и надежды, и вечный Женькин оптимизм.
— Ого! С глубины в 6 километров, — Женька взял бутылку и довольно долго возился около установки. Вернулся, сел поудобнее.
— Что с аспирантурой?
Валерий махнул рукой.
— Скоро придется подавать в индустриальный…
— Идея неплохая. Специальность у тебя, прямо скажем, вымирающая. Вроде кучера. Только индустриальный не то. Надо на физический. Я сижу над анализами, а у Мишки Громова уже пара статей в «Успехах».
Статья в «Успехах физических наук» это, знаешь, поважнее диссертации. А что ты решил с делом? Если, конечно, не сверхсекретно.
— Не знаю. Факт, что обвинительного я не подпишу.
— Выгонят.
— Буду драться. В общем, увидим. Я… Погоди! Чтото щелкнуло! Может, предохранитель?