Открытие жизни за чертой: что говорят ушедшие о своем мире - страница 61
На одном из первых сеансов он говорит об Иисусе:
Вы слышали, как некоторые люди говорят, что им все равно, был Иисус или нет. Этим они ставят ловушку самим себе. Они говорят: Я верю в Бога, и мне не нужны посредники. Прекрасно. Может быть, им и не нужны святые, но как можно вычеркнуть из мира его свет — Иисуса Христа? Как можно?
Эти узкие взгляды А.Д. на спасение души постепенно меняются Во время более поздних контактов мы видим, как горизонты его видения расширяются:
Я потрясен тем, что вижу здесь. Просто потрясен! Здесь царят любовь и гармония. И музыка, которая выходит за грань всех представлений. Здесь цвет, свет, и здесь — жизнь. И не только для христиан, но и для множества других религий, в центре которых стоит любовь. Это подобно тому, как вы тянетесь к солнцу, и его свет нисходит на вас множеством лучей. Мы все ходим под этим солнцем — христиане, индуисты, буддисты и т.д. У каждого из них свой собственный рай, свои стремления и цели. И вдруг их охватывает потрясающее ощущение того, что все они едины перед Богом, и его замысел является цельным и неделимым.
С тех пор, как я оставил свое тело, величайшим счастьем для меня было ощущение этой общности, этого единого настроя душ, каждая из которых идет своим путем и исповедует свою веру. Это величайшее открытие и огромная радость ощущать это понимание, теплоту и единение. У всех нас — один Бог.
Этот пример показывает один из путей развития души в потустороннем мире. Прогресс А.Д. типичен и вполне предсказуем.
Во время нескольких сеансов А.Д. рассказывает о встречах со своими коллегами теологами и священниками, одним из которых был Мартин Лютер, основоположник протестантизма, живший 500 лет назад. (Как вы помните, А.Д. при жизни на Земле был лютеранским священником и теологом.) Он описывает собрание, на которое пришло около 20 000 верующих, чтобы послушать речь Лютера. Во время своей земной жизни Лютер, написавший несколько гениальнейших трактатов в истории религии, яростно обличал католицизм и евреев. Сейчас это был совсем другой человек. А.Д. говорит, что
он выразил желание расширить границы своего сознания, разрушить сдерживавшие его барьеры. Теперь, говорит А.Д., он — сама терпимость и понимание, но все еще очень вспыльчив. Он уже вышел за границы того, каким я представлял его себе из его сочинений. Он по-прежнему будоражит, электризует, заряжает энергией. Это великая душа. Когда я думаю о нем и о его трудах, меня охватывает ощущение собственной несостоятельности и неспособности передать рожденные им великие идеи.
Однако А.Д. встречает в потустороннем мире не только великих мира сего. Он находит здесь и домашних животных:
Я увидел здесь всех собак, которые жили в нашей семье — всех до единой. Они по — прежнему сохраняют свою индивидуальность. Однако тех собак, которых я знал в детстве, здесь больше нет. Когда я спросил, почему, мне ответили, что они вернулись в свое сообщество душ, чтобы внести в нее частицу своей привязанности, преданности и любви, которые могут быть использованы другими собаками, когда те отправятся на Землю.
От животных мы переходим к космическому пространству — у А.Д. есть что сказать практически по каждой теме! Научившись путешествовать с помощью мысли, легко приземляясь в любой точке, он решил отправиться в космическое пространство. У него тут же нашелся проводник, и они отправились в путь.
Внезапно — я не знаю, как это произошло — мы погрузились в густую синеву, и все же мы могли видеть. Я видел звезды ... они казались живыми и трепетали.
Вдруг мой взгляд упал вниз. Подо мной плыла Луна, окутанная белесоватым туманом. Еще я видел Землю, она была голубого цвета.
Когда его переживания достигают высшей точки, он внезапно оказывается один, в том месте, откуда началось его путешествие. Однако до этого, еще находясь в космосе, он слышит необыкновенную симфонию. Это напоминает нам об особом месте, которое занимает музыка в потустороннем мире, хотя здесь это уже не та музыка, которую мы знали раньше.
Это была потрясающая гармония звуков. Невозможно выразить, была ли это симфония или хорал, и была ли это вообще музыка, которую можно записать с помощью скрипичного или басового ключа. Это было больше похоже на совершеннейший звук, создаваемый не инструментом, таким, например, как гигантский орган, а живым дышащим организмом