Открыто сердце (СИ) - страница 21

стр.

И теперь парик пылился, надетый на вазу и ждал своего часа. И час настал.

Розовое каре было очень кстати! Вайе не пришлось слишком долго думать насчет костюма. Все что нужно было — розовые волосы, белая бесформенная футболка, черные штаны и розовая сумка в форме сердечка, перекинутая через плечо. Сумку Вайя сшила сама и была очень горда своей работой! Сумка, сделанная Вайей действительно очень походила на сумку аниме персонажа.

Затем Вайя нанесла розовый румянец на щеки, потому что ее персонаж постоянно краснел и смущался. Довольно сильно накрасила глаза, чтоб визуально сделать их больше, и показалась Идаль.

— Ух ты! Здорово! — воскликнула Идаль! — Действительно, похоже! Мы обе отлично выглядим! — девушка немного замялась, — так что там Канна и Морган? Они будут?

Радость Вайи как ветром сдуло, за всеми этими хлопотами она немного отвлеклась, но ощущение вины, недовольства собой из-за потакания этой подлой ситуации никуда не делось, а даже нахлынуло с новой силой!

— Говорят, что да, — промямлила Вайя и тут же перевела тему, — ну что, пошли? Уже время! Тем более… Ты последний день здесь… Ночью же поезд? Надо хорошо повеселиться!

— Да. Ночью, — вздохнула Идаль.

Вечеринка проходила дома у Иванны.

Иванне было 20 лет, и она жила сама, потому что не ладила с родителями, и они приняли совместное решение, что для морального здоровья всех членов семьи будет лучше, если Иванна станет жить сама. Иванна учится в консерватории, отдает все силы музыке, а родители видятся с ней раз в неделю, чтоб завезти денег и узнать «жива ли». Тем ни менее, она все равно вечно ими недовольна. И каждый раз, когда Вайя видит девушку, та жалуется на то, как она терпеть не может своих родителей, и как ей надоела ее маман, которая навязчиво предлагает поехать вместе в Грецию — уже третий раз за неделю!.. Иванна — знакомая Канны, и они неплохо ладят. А вот на Вайю она поглядывает как-то снисходительно. Мелкая, глупая, без собственного мнения. Что в ней может быть интересного? В обществе Иванны Вайя всегда чувствовала себя некомфортно. И это был порочный круг. Из-за дискомфорта Вайя чувствовала себя скованно, мало говорила, спотыкалась, роняла что-то, а из-за того, что Иванна это замечала и давала понять Вайе, что замечает это, девушка уже и не могла чувствовать себя иначе. Она привыкла к тому, что ее воспринимают как стеснительную амебу, и не смела разбить этот стереотип восприятия. Причем, когда Иванна выходила из комнаты, становилось полегче. Вайя иногда даже шутила или подходила к кому-то первой, чтоб познакомиться. В общем, вечеринка сегодняшняя заставляла Вайю нервничать. Во-первых, и так довольно дискомфортно, особенно если там будет Канна, а отношения у них все хуже и хуже, а тут еще и Идаль…

Вайя чувствовала себя дерьмом. Малодушным, бесчестным, подлым, трусливым дерьмом. Ведь она бы хотела рассказать все Идаль, но боялась. И можно было бы сотни раз оправдывать себя тем, что она обещала никому не говорить, но ведь она чувствовала, что поступает неправильно. Разумеется, важно быть верным своему слову, но все-таки главное — быть верным себе.

Проведя последние полчаса в непринужденной болтовне о том, как было бы здорово оказаться в Хогвартсе, девушки, наконец-то, пришли.

Вайе было очень приятно общаться с Идаль. Очень легко и весело.

— Мне очень приятно с Вами общаться, — сказала она Идаль, перед тем как позвонить в дверь, — на удивление, честное слово.

— Взаимно, — радостно улыбнулась Идаль.

И Вайя позвонила в дверь.

Открыл девушкам парень в костюме Рюука из Тетради Смерти.

Он был одет во все черное. Плечи его покрывал воротник из перьев.

Лицо было спрятано под слоем белой пудры, глаза были сильно накрашены, снизу подведены черным, на месте рта красовался уродливый угромный зубастый шрам. Грим был нанесен профессионально. Даже становилось немного не по себе. Бляха от пояса в точности повторяла такую же из аниме, от нее вниз шли две металлические цепи. Парень держал в руке два яблока, а когда девушки вошли и он запер дверь, он стал ими жонглировать.

— Яблочки! — проулюлюкал он довольно низким голосом, — мои любиииимыыые!