Открытое море - страница 12

— Как интересно! — почти одновременно выдохнули «Аяксы».

Буряк, польщенный вниманием мальчиков, развалился на песке и, желая поразить их еще больше, проговорил:

— Вы думаете, это просто делается? Нет, брат. Электрической машинкой.

— Неужели электрической?

— Есть такая. Подключают к батарейке, и пошла писать. Дз-дз, дз-дз. Десять минут, и готов рисунок. Амба.

— А не больно? — с опаской спросил Олег.

— Еще как. Весь в крови. Но терпи, раз ты моряк. И потом любовь. Дама… Вот эта, например, — Буряк показал на свое левое плечо. Там был изображен профиль девушки с длиннейшими ресницами и вьющимися волосами. Тушь расплылась, и казалось, что с носа у нее свешивается черная капля.

Девушка не понравилась мальчикам, но Костя, чтобы доставить удовольствие Буряку, заметил:

— Красивая. Очень красивая.

— Да-а… Так вот, приходим в Коломбо… «В бананово-лимонном Сингапуре-пуре»… — пропел Буряк в нос и продолжал: — Там я нашел эту крошку. Туземка. Ну, сначала, конечно, дичилась. Но потом не устояла. Страсть. Огонь. — Буряк подмигнул и хихикнул.

«Аяксы» тоже хихикнули. Знаем, мол, читали. Индия — страна чудес.

— Пришло время уходить, — продолжал Буряк. — «Не могу без тебя жить, Поль. Утоплюсь». Вроде Чио-сан получается. И дает мне карточку. А я раз! И перевел ее на плечо. Не плачь, крошка. Теперь навеки вместе.

Буряк пошарил в кармане своей курточки и, не найдя папирос, спросил:

— Покурить нет у вас, хлопцы?

— Нет. К сожалению, пока не курим, — смущенно заявили «Аяксы».

— Ну ладно. Или вот. Видишь этот дракон? На спине хвост, на руке голова. На Яве делал. Да-а. Прихожу, конечно, под здоровой банкой. Говорю: сделай мне самого большого дракона. Старикан говорит: «Пожалуйста, мистер, срок — неделя». Я ему — сделай за шесть часов. Явец мотает головой: ни-ни, дескать, времени мало…

— Яванец — не утерпев, осторожно поправил Олег и тут же испугался.

Но Буряк, увлекшись, не обратил на это никакого внимания.

— Да-а. Я ему десять долларов на стол, чтобы было готово. Старик взялся, но не успел. Двадцать часов работал, а я коньяк пил. Кончил всё же. Утром пришел я на «коробку», а старпом глянул на меня и говорит: «Товарищ Буряк, ты весь распух, можешь отдыхать».

— Вы сейчас на чем плаваете, товарищ Буряк? — почтительно спросил Костя.

— Я? На одном большом пароходе. Вторым. Только что из Индии пришли… В Бомбее…

— Вторым помощником капитана? — с завистью переспросил Олег.

— Не-е. Вторым механиком. Универсалом. Механиком лучше. Я и на берегу могу и на море. А захочу и в воздухе.

— Что я тебе говорил, Олег? — обрадовался Костя. Он был «морской Аякс с механическим уклоном». Олег огорченно промолчал.

— Да-а. А вот этот парусник, — Буряк лег на живот, давая возможность полюбоваться «художественным произведением», — его мне накололи в Александрии при чрезвычайных обстоятельствах…

Буряк вошел в азарт и рассказывал самые невероятные истории. Он стучал себя кулаком в грудь, жестикулировал, менял интонации голоса. Мальчики были счастливы. Вот, наконец, тот человек, который им нужен. Настоящий, стопроцентный моряк, видевший весь мир. Второй механик с большого парохода. И как прост! Разговаривает с ними совсем по-дружески.

Когда Буряк рассказал о том, как благодаря только его бдительности и личному героизму был спасен пароход, Олег мечтательно воскликнул:

— Вот она настоящая романтика моря, Костя. Помнишь, Елена Александровна говорила: «Романтика моря привлекает юношей к профессии моряка…» Послушала бы она Павла Николаевича!

Буряк рассказывал так ярко и красочно, а друзья так увлеклись его рассказами, что никто не заметил, как к ним подошел загорелый молодой человек в шелковой безрукавке и с непокрытой головой. Лицо худощавое, у губ твердая складочка, серьезные черные глаза.

Увидя Буряка, он улыбнулся и спросил:

— Кажется, Буряк?

Буряк осекся на полуслове, вскочил и с криком: «Коля, дорогой, какая встреча! Сколько лет, сколько зим!» — бросился к подошедшему на шею:

— Одну минутку! Я сейчас оденусь и пойдем.

— Не одевайся. Я собрался искупаться, а здесь, кажется, неплохо, — проговорил, оглядываясь, Коля.

— Ну давай, давай. Давно мы с тобой не видались. На чем плаваешь? Где бывал? Наверное, уже старшим? — забрасывал вопросами Буряк.