Открывая сознание заново - страница 29

У функционализма было прекрасное специальное средство, с помощью которого можно было сделать данную систему отношений полностью прозрачной, не прибегая ни к каким “таинственным ментальным сущностям”. Это средство называется “предложением Рамсея”[28], и работает оно следующим образом: предположим, что Джону присуще убеждение, что p, и что это обусловлено его восприятием, что р', вместе с его желанием, что q, данное убеждение, что p”, причинно обусловливает его действие а. Поскольку мы определяем убеждения в терминах их каузальных отношений, мы можем элиминировать явное употребление слова “убеждение” в предыдущем предложении и просто сказать, что есть нечто, что находится в таких-то и таких-то каузальных отношениях. Рассуждая формально, способ, которым мы элиминируем явное упонимание об убеждении, есть просто подстановка переменной “x” на место любого выражения, указывающего на убеждение Джона, что р; и перед всем предложением мы ставим квантор существования (Льюис 1972). Весь рассказ об убеждении Джона, что р, может быть передан следующим образом:

В дальнейшем предполагается, что предложения Рамсея должны избавиться от проявления таких еще остающихся психологических терминов, как “желание” и “восприятие”. И как только предложения Рамсея будут сформулированы подобным образом, окажется, что функционализм обладает решающим превосходством, показывая, что в ментальных состояниях нет ничего специфически ментального. Всякий разговор о ментальных состояниях есть просто разговор о некотором нейтральном наборе каузальных отношений; и очевидный “шовинизм” теорий тождества “тип-тип”, то есть шовинизм предположения, будто только системы с мозгами, подобным нашим, могут обладать ментальными состояниями, преодолевается этим, значительно более “либеральным” взглядом.[29] Любая система вообще, вне зависимости от того, из чего она сделана, могла бы обладать ментальными состояниями, если только предполагается, что у нее правильные каузальные отношения между внешними воздействиями на нее, ее внутренним функционированием и поведением на выходе. Функционализм подобного типа ничего не говорит о том, как должно работать убеждение, чтобы обладать свойственными ему каузальными отношениями. Он всего лишь рассматривает сознание как разновидность черного ящика, в котором имеют место эти различные каузальные отношения, и именно в силу данного обстоятельства ему иногда дают прозвище “функционализма черного ящика”. Возражения функционализму черного ящика обнаруживают ту же самую смесь относящегося к здравому смыслу и к специальной области, которую мы уже видели ранее. Возражение с позиции здравого смысла заключалось в том, что функционалист, как представляется, упускает то качественное субъективное переживание, которое присуще, по крайней мере, некоторым нашим ментальным состояниям. Имеют место определенные, достаточно специфические качественные виды опыта при восприятии, скажем, красного объекта или наличии боли в спине, и простое описание этих опытов в терминах их каузальных отношений упускает эти специфические qualia. Было предложено следующее доказательство этого. Представим, что у одной части населения их цветовой спектр был изменен таким образом, что, к примеру, восприятие, которое они называют “видение красного”, обычный человек стал бы называть “видением зеленого”, а то, что они называют “видением зеленого”, обычный человек стал бы называть “видением красного” (Block and Fodor, 1972). И далее мы могли бы предположить, что эта “спектральная инверсия” никак не фиксируется ни одним из обычных тестов на цветовую слепоту, поскольку группа с отклонениями делает абсолютно те же цветовые различения в ответ на абсолютно те же самые стимулы, что и остальное население. Когда их попросят положить красные карандаши в одну кучу, а зеленые в другую, они сделают совершенно то же самое, что сделала бы остальная часть из нас. Это выглядит иначе для них изнутри, но нет никакого способа зафиксировать различие извне.