Откуп - страница 2
Все эти события стали первыми в череде настоящих бед.
***
Таисия Мельникова, зажиточная мещанка, глубокой ночью ожидала окончания коровьих мук. На улице стеной валил снег. В избе храпели на лавках разомлевшие в тепле сын Павел и кузнец, которого всегда звали тащить телят при затянувшемся отёле. Он придумал и изготовил специальные распорки из железа, успешно ими орудовал.
Беспокойство погнало хозяйку в хлев, где со слабыми стонами дышала корова.
Таисия прикрыла полой зипуна масляную лампу, уже было собралась нагнуть голову и войти в остро и терпко пахнувшую темень. Однако боковым зрением заметила открытую калитку в громадных воротах и грозно крикнула:
- Кто по ночи приблудился? Вот позову сына с кузнецом!
Нужно сказать, что и без кузнеца обычному бродяге, которыми кишел северный край, с высокой и плечистой Таисией сладить было бы непросто. Слабые да беззащитные здесь не выживали.
Только тут высунулся на мороз из тёплой будки здоровенный пёс и затявкал, оглядываясь на хозяйку: видишь, службу несу. Вдруг замер, подняв лапу, и бросился к сугробу. Но свалился в снег из-за цепи. Подскочил и разразился почти щенячьим скулежом, на который даже не откликнулись соседские собаки.
Таисия пристроила лампу на скобу, сунула руку к поясу, на котором у неё висел оставшийся после мужа охотничий нож, и подошла к сугробу.
Он развалился, и Таисия увидела белое, словно мукой обсыпанное лицо.
- Андрюня?! - вскричала она в гневе и оглянулась в поисках полена или палки - отходить двоюродного братца, который посмел оставить общественные работы, добытые ему с величайшим трудом всеми родственниками.
Андрюня был слабым на голову и запойным. Через своё пристрастие лишился места приказчика в городе, очутился в подручных у землемера, утерял важные бумаги, пропил кассу и оказался под следствием. Родня отбила его у законников, заплатила всё по суду, договорилась о работе на городском кладбище, которое соседствовало с предместьем. И всё это не ради дурковатого пьяницы, а для честного имени рода Мельниковых.
Теперь Андрюня был обречён в полном одиночестве махать метлой и лопатой на господских аллеях, присматривать за тем, чтобы бродяги не устраивали ночлега в склепах, а также нанимать в случае нужды копателей могил. И не покидать места своего очищения и покаяния ни на минуту. За это поручилась вся родня.
- А ну тихо! - прикрикнула на собаку Таисия, а потом добавила: - Кричать надо было, когда этот беспутный во двор вошёл. Не выйди я, так и помёрз бы.
- Тася... сестрица... они за мной пришли... - пробормотал еле слышно Андрюня и снова лишился чувств.
Таисия подхватила ослушника под микитки и поволокла в избу.
Через некоторое время он стонами и плачем разбудил Павла и кузнеца. Сестрица не пожалела кипятка с запаренными травами, и бедолага ошпарил рот.
- Ну, рассказывай, кто за тобой пришёл? - грозно спросила она, уперев почти мужские кулаки в пояс.
Андрюня пальцем смахнул обваренную кожу и жалостно взвыл. Но родственники и кузнец уставились на него непримиримо. И он начал рассказ:
- Как трясти начало, варнаки с кладбища поразбежались. Я уж обрадовался, подумал, что побоялись провалиться в могилы или под упавшим склепом оказаться. А тут позавчерась в сторожке глиной печку обмазывал и глянул случайно в окно. А на дворе чужак одноглазый!.. Чёрный рот что лукошко!
Андрюня стал тереть ладонью глаза и не заметил насмешливых взглядов слушателей. Против варнаков - всяческого сброда, который был горазд и на любую пакость, и на кражу, и даже на убийство - у Мельниковых и кузнеца была немалая сила, почти звериное чутьё и отличные ружья. Подумаешь, чужак во дворе. Да пусть хоть пять разом...
- Пёс-то где? Тётка Матрёна оставляла тебе брата нашего Полкаши, - сурово спросила Таисия.
- Третьего дня сорвался с цепи! - Андрюня вскинул на неё умолявшие о сочувствии глаза.
Хороший сторожевой или охотничий пёс для жизни в предместье был важен так же, как многочисленная крепкая родня, стоил дорого. Бывало, за свою собаку охотник мог и против зверя встать. Но встречались и такие, как Андрюня, ни на что не годные людишки.