Отмеченные красным - страница 10

.

Он пятится, позволяя свихнувшемуся воину двинуться на него, попутно уворачиваясь и пытаясь эффективно парировать удары. Это раздражает Пожирателя Миров, раззадоривает его. Электромагнетический полуторный меч, который сержант стискивает обеими руками, — оружие получше любого цепного клинка. Он стал его исключительно благодаря настойчивой отцовской снисходительности, однако это нисколько не умаляет мощи оружия.

Натиск мясника неистовый, но его удары уже предсказуемы и менее осмысленны. Это чистая остервенелость, желание уничтожить противника чистой агрессией и напором. Тиель, невзирая на избиение, улыбается.

— А теперь ты мо…

Затем под шквалом ударов он соскальзывает и припадает на колено. Братья бросаются ему на помощь, но он снова кричит на них.

— Стоять!

Окровавленный, израненный, Тиель получает мощный удар и размахивается. Рукой с мечом. Он становится открытым.

Пожиратель Миров вздымает цепной топор, подобно кровавому жрецу, готовящемуся принести жертву, его голодный оскал походит на рыжие зубья оружия. Быстрее, нежели он казался в тот момент, Тиель погружает свой меч в грудь врага. Он пробивает бронированный нагрудник и пронзает оба сердца.

Изо рта Пожирателя Миров вскипает кровь, когда его тело начинает биться в сильных конвульсиях, и вырывается красными брызгами. Воин ревет, его зубы такие окровавленные, что кажутся багровыми, однако топор в оцепеневшей хватке продолжает опускаться. Четыре болтера Ультрадесантников в унисоне решетят врага, прежде чем оружие успевает коснуться пола.

Петроний протягивает руку и помогает Тиелю подняться на ноги.

— Что ж, это было отчаянно, — говорит легионер. — Но впечатляюще.

— Так и думал, что ты одобришь, — отвечает Тиель, вытирая кровь с лезвия.

Инвиглион останавливает его, когда тот собирается подойти к телу.

— Кому ты хотел что–то доказать, сержант? — он даже не пытается скрыть раздражение.

Как и Тиель.

— Никому. Всем. Он умер, я выжил — это главное, — он упирается в легионера взглядом. — Можно?

Инвиглион отступает, позволяя ему присесть рядом с трупом. На лице мертвого воина вытатуирован символ звания, а в затылок вбит какой–то черепной имплантат.

— Он был офицером. Но я без понятия, что…

А затем в жилах у Тиеля стынет кровь. Пожиратель Миров не мертв. Он продолжает ползти, подпитываемый злостью. Он не представляет угрозы, но из последних сил цепляется за жизнь.

Он что–то бормочет, и Тиель вытягивает шею. Инвиглион боком подступает к нему.

— Сержант…

Тиель подается ближе, морщась от смрада умирающего легионера. Он произносит два слова, снова и снова. От них в душу Тиеля закрадывается холод.

— Храм… Ночи…

Наконец, он стихает. Прокушенный язык вываливается из уродливого рта Пожирателя Миров, однако он улыбается в смерти. В глазах Венатора читается ужас.

— Никогда не видел, чтобы они улыбались, — шепчет он.

— Тогда ты никогда не видел, как они убивают, — говорит Тиель, направляясь к главной станции командного центра.

Инфосписок исчерпывающий. И как раз в ошеломительном количестве деталей таится вся неясность.

— Они не налетчики. Все это организовано.

Финий, Венатор и Петроний берут комнату под контроль. Инвиглион присоединяется к Тиелю у главного пульта управления.

— Снова этот Храм Ночи… Но что это такое?

Тиель качает головой.

— Не знаю. Место, возможно, имя лидера? Они должны откуда–то получать приказы.

— Кажется, я знаю, откуда, — окликает их Брахей. Он стоит над одним из тел. Легионер дожидается, пока Тиель с Инвиглионом не подходят к нему. — Взгляните на доспехи. На них штамп мануфакторума. Кузница-храм.

Тиель глядит на символ.

— Они с Фрэтиуса.

Это название мелькало в инфосписке. Он припоминает, что там располагался главный склад боеприпасов для действий Крестового похода в регионе, ныне закрытый и покинутый. По всей видимости, это не так.

— Они создают цепь снабжения, и это их база для операции.

— Какой еще операции? — спрашивает Брахей.

— «Храм Ночи».