Отныне - Главный Герой! Том 3 - страница 34
Прошло некоторое время. Секунд двадцать. На один краткий миг я заметил, что лицо Мисурагири стало как будто каменным и перестало выражать какие-либо эмоции. Мне было знаком это выражение. Я уже видел его на лице девушке там, на крыше, когда она впервые увидела золотистые часики.
Теперь я понимал, что такое выражение лица у неё появлялось, когда Мисурагири серьёзно о чём-то размышляла. Холодной и расчётливой мыслью она пыталась выдумать наилучшую реакцию на моё поведение. Продолжалось это не долго. В конце концов Мисурагири была умной, думала она быстро, и уже очень скоро её губы озарились улыбкой. Светом правда не естественным, а нарочито искусственным, — уж не знаю, когда я научился видеть между ними разницу.
— Ладно. Если вы настаиваете, офицер, — она пожала мою руку. Я кивнул, очень серьёзно кивнул. И вдруг:
— О, и я, и я тоже хочу. — в разговор влезла Мураками и тоже протянула руку. Левую. И Мисурагири пожала её своей левой и улыбнулась ещё ярче.
— Ах, — вдруг она сказала и стала пошатываться. — Кажется, действие целебного зелья скоро закончится. Я сейчас упа… Ду!
Она полетала на землю. И сразу я и Мураками почти одновременно вытянули руки и удержали её от падения, а затем усадили на пол. Мисурагири нас поблагодарила, — всё ещё улыбаясь, но уже как-то по-другому…
Девушка махнула рукой.
Третий прикатил для неё инвалидное кресло.
Когда девушка на него уселась, к нашей компании присоединилась ещё одна особа. Это была девушка в офисном наряде и в юбке, на вид очень молодая и совсем без макияжа на лице.
— Что такое, Вторая? — спросила её Мисурагири нежным голосом.
— Пришли люди из бюро, — ровным и сухим голосом сказала девушка.
Бюро?
Ах, то самое, — мне вспомнился рассказ Нозоми-сенсей.
Мисурагири кивнула:
— Вот как. Хорошо. В таком случае опишите им ситуацию и пусть они делают своё дело. Нужно составить перечень погибших… Помоги им ликвидировать зомби.
— Эм, так мне… Мне перестать, Госпожа? — неуверенно спросил Третий.
— Почему же? Давайте оставим нашим союзникам хорошее впечатление. Прекратишь действия своего контракта, когда они уйдут… Ах, чуть не забыла, — воскликнула девушка и снова посмотрела в зал. Мне показалось, что чего-то тут не хватает… Я вспомнил про девочку в чёрном.
Она ушла.
Все уже ушли, остались только люди Мисурагири в чёрных костюмах, которые постепенно разбирали завалы. Да и нам с Мураками было уже пора было отсюда убираться. Я посмотрел на девушку и она, верно прочитавши мой взгляд, достала шарик с паучком внутри. Носителем обломка сердца. Мы собирались вернуть его Мисурагири, но девушка только легонько помотала головой и сказала:
— Ненужно. Пусть это будет моим подарком. В честь нашей новой… Дружбы… До встречи!
Действительно, до встречи. Мы попрощались с Мисурагири, — правда сперва Мураками разумно предложила обменяться телефонам с нашей новоявленной подругой, и пошли на выход. Когда мы с Мураками спускались по ступенькам на пороге башни я чувствовал странную лёгкость во всём своём теле.
Забавно, но ничего хорошего в этом не было.
Приговорённый к смерти в последние часы своей жизни ощущает невероятную, сладостную свободу. Ничего на него не давит, ничего не волнует. Так вот и я — я скоро умру. Уже вечером, а даже если нет, если я смогу каким-то чудом придумать способ попасть в другой мир — тогда я умру в конце месяца. Сколько там ещё оставалось? Дней двадцать. Чудесно, двадцать дней свободы от грёбаного журнала.
Двадцать дней, на протяжении которых я смогу вести себя так, как пожелаю… С чего бы начать? Знаю. Запишу мысли Марии на бумажку и тыкну ей в лицо…
И вот я думал об этом, думал о том, какой я теперь свободный, что меня ничего не ограничивает, что жить я буду припеваючи, как вдруг… Как вдруг я услышал мелодию. Я повернулся к Мураками. Девушка смотрела вперёд. Улыбалась. В её глазах сияло небо, и она весело посвистывала такой знакомый мотивчик. Что это было? Я знал эту песню… Ах, точно.
we
are the
champions my friend…
Девушка насвистывала мелодию, и мы вместе шли на встречу ветру через парк.
no time for losers…
Вскоре перед нами показался кордон. Он заметно потолстел, и теперь кроме полицейских стояли заодно другие, чёрные государственные машины. Нас заметил какой-то полноватый мужчина в костюме и поманил к себе,