Отомщенный любовник - страница 3

– Глимера понесла небывалые потери от нападений лессеров… но речь не только о жизнях, но и об имуществе. Дома, которые подверглись набегам, были разрушены, предметы искусства и антиквариат украдены, банковские счета опустошены. И что сделал Роф? Ничего. Он не дал никакого ответа на неоднократные вопросы о том, как были найдены резиденции этих семей, почему Братство не остановило атаки, куда делось все имущество? Нет никакой надежды и уверенности в том, что это больше не повторится. Нет гарантии того, что если оставшиеся члены аристократии вернутся в Колдвелл, они будут в безопасности.

Монтрег действительно вошел в раж, его голос повышался и подпрыгивал до самой вершины позолоченного потолка.

 – Наша раса вымирает, и мы нуждаемся в настоящем лидере. Согласно закону, пока сердце Рофа бьется в его груди, он – Король. Но действительно ли жизнь одного стоит жизни многих? Загляните в свою душу.

О, Рив заглядывал в эту большую, черную, злую дыру, каковой и была его душа.

– И дальше что?

– Мы возьмем бразды правления в свои руки и поступим должным образом. Во время своего правления, Роф реорганизовал порядки… Взгляните на то, что сделали с Избранными. Теперь им позволили экспериментировать на Этой Стороне… неслыханно! И рабство объявили вне закона наряду с хранителями отстраненных женщин. Дражайшая Дева-Летописеца, если так пойдет и дальше, то они наберут в Братство женщин. Взяв власть в свои руки, мы сможем полностью изменить то, что он натворил и пересмотреть законы, дабы сохранить старинные традиции. Мы сможем организовать новое наступление против Общества Лессенинг и одержать победу.

– Вы слишком часто оперируете словом «мы», но мне почему-то кажется, что Вы имеете в виду совсем не другое.

– Ну, конечно, должен быть человек, который станет лидером. – Монтрег поправил отвороты своего смокинга и принял такую стойку, будто позировал для бронзовой статуи или даже долларовой купюры. – Избранный мужчина, имеющий авторитет и достоинство.

– И каким же образом этот идеал будет избран?

– Мы провозгласим демократию. Запоздалая демократия, которая заменит несправедливую и нечестную монархию…

В общем, дальше последовала пустая болтовня, поэтому Рив откинулся на спинку, скрестил ноги в коленях и соединил перед собой кончики пальцев. Он сидел на мягком диване Монтрега, и внутри него кипела борьба двух конфликтующих сторон – вампира и симпата.

Все его внимание было поглощено внутренним громким спором, поэтому он практически не слышал того, что бубнил себе под нос Мистер Я-знаю-все.

Возможность была очевидна: избавиться от короля и захватить  власть над расой.

Возможность не укладывалась в голове: убить хорошего мужчину и прекрасного лидера и… можно сказать – друга.

– … и мы бы выбрали того, кто поведет нас. Он будет отчитываться перед Советом. Что станет гарантией соблюдения наших интересов.

Монтрег удобно утроился на мягком диване, словно его болтовня о будущем могла растянуться на несколько часов.

– Монархия не действенна, и демократия – единственный путь…

Рив его перебил:

– Демократия, как правило, означает, что любой человек имеет право голоса. Так, на всякий случай, если вы не знакомы с определением.

– Но так и будет. Все мы, кто работает в Совете, будут принимать участие в избирательной коллегии.  Каждый голос будет учтен.

– К вашему сведению, термин «все» охватывает намного большее количество людей, нежели «таких, как мы».

Монтрег смерил его тяжелым взглядом, типа, «о, пожалуйста, будьте серьезны».

– Вы бы, правда, доверили будущее расы низшим слоям?

– Не мне решать.

Двигаясь по одному из городских переулков Колдвелла, Роф, сын Рофа, истекал кровью из ран в двух местах. Один порез, сделанный ножом с зазубренными краями, шел вдоль его левого плеча, а бедро зацепил ржавый угол Дампстера. Лессер бежавший перед ним, тот, которому он собирался выпустить потроха, словно рыбе, не был причастен к ранам: ущерб нанесли два белобрысых мудака, пахнувшие детской присыпкой, приятели этого бегуна.

Прежде, чем их превратили в мешки мульчи, три сотни ярдов и три минуты назад.