Отпущение грехов - страница 12

Я хлопаю ресницами и плотоядно смотрю на него, закусив нижнюю губу. Открыв крышечку на кольце, которое надето на палец моей правой руки, я готовлюсь высыпать яд в его напиток.

— Можно? — мурлычу я, и он кивает.

Сделав быстрый глоток, я наклоняю руку над ободком стакана. Мой взгляд не отпускает его глаза, чтобы он не заметил, как в пиве уже начал растворяться белый порошок. Я убью его, потому что он плохой человек. Я убью его, потому что он грешит. И, раз это не запланировано, позже помолюсь о своём прощении за это. Я сделаю это, чтобы оплакать смерть Ханны, а он увидит, какой опасной на самом деле является красота.

Глава 4

Эзра

Пока мы идём к клубу, Джонти насвистывает «Knocking on Heaven's Door»[1]. Засранец просто огромен, почти два метра ростом, а одну его щеку пересекает длинный шрам — напоминание о том, какие мерзкие ублюдки бывают в русской мафии. Когда мы проходим мимо людей, кто-то тут же спешит перейти на другую сторону улицы, а кто-то вжимается в стену здания. Похоже, у нас с Джонти уже есть определённая репутация в этом районе.

Под одним из уличных фонарей стоит, попыхивая сигаретой, женщина. Мой взгляд скользит по её длинным голым ногам и коротеньким кожаным шортам. Вокруг её лица клубится сигаретный дым, а её светлые волосы волнистыми локонами спускаются по спине. Она поворачивается, услышав наши шаги, и одаривает Джонти сексуальной улыбкой. Мэл. Она одна из моих самых лучших девочек, работающих на улице, а ещё она трахается с Джонти. Хоть он и выглядит устрашающе, женщины так и виснут на нём. Должно быть, их притягивает исходящая от него мрачная опасность. Она делает шаг вперёд, но я останавливаю её.

— Возвращайся к работе, Мэл, — на ходу гаркаю я. Она сердито зыркает на меня, но не спорит.

— Это было грубо, — изрекает Джонти.

— От того что ты используешь её киску, денег у меня не прибавится, а вот тот парень… — я указываю на грязного мужика, который переходит улицу, направляясь к Мэл с развратной улыбкой, — когда он сунет в неё свой член, я на этом заработаю. Сечёшь?

— Да плевать я хотел, — бурчит Джонти. — Тебе, Эз, только бы кайф обломать.

— Я просто уповаю на то, что ты натягиваешь три резинки за раз, дружище.

— Слушай, только потому что ты окружил себя тёлками, но каким-то грёбаным чудом можешь держать себя в узде, у тебя нет никакого права судить нас, простых смертных.

— Они же проститутки, Джонти.

Он ухмыляется.

— Горячие проститутки.

— Никто не захочет трахаться с уродинами.

— Отлично сказано, — он усмехается, а затем вновь начинает насвистывать.

Мы уже почти подошли к входным дверям «Греха», когда из переулка слева до меня стали доноситься сдавленные хрипы. Мы оба вглядываемся в темноту улицы. Я снова прислушиваюсь. Раздаётся низкий стон и «блять, да», за которым следует «отсоси мне».

Грёбаные шлюхи занимаются своим дерьмом прямо на грёбаной улице. Сколько раз мне нужно им повторять одно и то же? «Уводите клиентов наверх или в чёртов отель напротив». Иначе у меня будут проблемы с копами. Я подаю сигнал Джонти, чтобы он ждал меня, на что тот закатывает глаза, вытаскивает сигарету и прислоняется спиной к стене у входа в переулок.

Из-за мусорного бака снова раздаётся низкий стон. Я обхожу его, ожидая увидеть Эс Джей, отсасывающую какому-нибудь парню, потому что не существует другой девушки, которой бы настолько подходило раздвигать ноги, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Мне периодически приходится выговаривать ей за то, что она делает минет какому-нибудь мужику то в туалетах клуба, то в переулке.

Но даже в тусклом свете уличного фонаря я тут же понимаю, что передо мной не Эс Джей, но кем бы не была эта девица, она стоит на коленях перед парнем, по которому сразу видно, что он из любителей прибегнуть к услугам проституток. Его голова запрокинута назад, руки вцепились в её волосы. Он трахает её в рот, а она стонет так, словно наслаждается каждой секундой этого процесса. Любой другой уже давно развернулся бы и ушёл, но я делаю деньги на сексе, а то, что сейчас происходит, плохо для моего бизнеса. Но тут стоны мужика внезапно утихают, руки ещё крепче впиваются в её волосы, и он шипит: