Отравленный сад - страница 28

Когда Дженкс поравнялся с принцессой, она натянула поводья.

— Поупы сегодня почти не отстают от нас, — заметил он, похлопывая коня по взмыленному крупу. — С тех пор как мы вернулись, они вам проходу не дают. Как вы думаете, ваше высочество, они что-то знают?

— Полагаю, наше рискованное предприятие сошло нам с рук. И должна признаться, что внимательно слежу за Поупами во всем, что касается пищи. Если я вижу, что ни один из них не ест какого-то блюда, я тоже его избегаю. Они считают, — с грустной усмешкой сказала Елизавета, — что я стала разговорчивее за столом.

— Если я могу что-нибудь сделать, вам стоит только…

— Мне в самом деле нужно послать тебя к какому-нибудь аптекарю с той проклятой стрелой. Я хочу знать, чем ее пропитали и каковы свойства этого вещества. Пропасть! Как бы мне хотелось раздвоиться: одна Елизавета отвлекала бы внимание Поупов, а вторая разгадывала…

Принцесса умолкла на полуслове. Ее осенило. Идея была сумасшедшая, но прекрасно сочеталась с другими навязчивыми мыслями, не дававшими Елизавете покоя в последнее время. Принцесса раздумывала над тем, чтобы отправить Дженкса за Мег Миллигру, которая сейчас наверняка ищет место, и Недом Топсайдом, который сможет притворяться, что он всего лишь ее шут. Но на самом деле Мег будет ее двойником и подсадной уткой, а Нед станет множеством разных людей — послужит для нее глазами и ушами, чтобы добывать сведения, когда ей самой будут досаждать Би и Поуп, в точности как сейчас.

— Вперед, пока они нас не догнали! Поехали! — прокричала Елизавета и вновь пришпорила Грифона.

Они галопом помчались по посыпанной гравием дороге мимо бескрайних лугов, а потом по грязной тропке, окаймлявшей поселок, который в свое время разрастался бурно и беспорядочно, как всегда бывает рядом с большими особняками. Но когда королевское семейство оставило Хэтфилд, поселок тоже зачах. Фасады фахверковых домов и лавок потрескались или обрушились, и многие…

Елизавета пронзительно закричала. Возле ее головы пролетела стрела. Принцесса ощутила, как древко прорезало воздух.

За первой стрелой последовала вторая. Елизавета рывком натянула поводья, и Грифон встал на дыбы. Чудом удержавшись в седле, принцесса попыталась развернуть коня и крикнула Дженксу:

— Стрелы! На нас напали!

Дженкс погнал коня в ту сторону, куда она указывала.

— Нет! — завопила Елизавета. — Я не могу тебя потерять. Только не так… как лорд Гарри потерял Уилла!

Но Дженкс соскочил с седла и стремительно бросился вперед, низко пригибаясь к земле. Он исчез за высокой каменной стеной.

Припав к шее Грифона, Елизавета стала направлять его в сторону. Тут застучали копыта и появился Поуп в сопровождении еще двух всадников. Чуть поодаль скакала Би. Бланш Пэрри, белая от страха, подъехала к Елизавете.

— Что случилось, ваше высочество? — спросила Бланш. — Почему вы кричали?

— Помогите Дженксу, — бросила Елизавета сэру Томасу, указывая на стену. — Кто-то стрелял в нас из лука.

Если рассказать им больше, они будут слишком много знать. Но в этот миг из-за стены вышел Дженкс, держа за воротники двух оборванных мальчишек. Оба сжимали в руках детские луки, сделанные из согнутых веток ивы и лозы. Громко расхохотавшись, Томас Поуп спешился и достал из травы стрелу — палочку, утыканную куриными перьями и без острия.

— Они не хотели в вас стрелять, — задыхаясь, произнес Дженкс. — Они говорят, что даже не видели вас, ваше высочество.

Елизавета заметила, что Томас Поуп по своему обыкновению начал медленно закипать, как это случалось каждый раз, когда ее люди позволяли себе хотя бы намекнуть на ее королевское происхождение, тогда как слуги, приставленные к ней сестрой, подчеркнуто обращались к ней всего лишь «миледи». Елизавета кивнула, вспыхнув от смущения — и гнева.

— Закуем их в колодки, — насмешливым тоном поинтересовался сэр Томас, — бросим в Тауэр или прибегнем к пытке «железной девой», миледи? — Он засмеялся так, что запрыгали челюсти. Елизавета терпеть не могла этого человека. — Невольно на ум приходит мысль, — продолжал Поуп, выжимая ситуацию до последней капли, — что, если бы вы держали в узде собственный нрав и не носились повсюду сломя голову, эта… э-э… детская проблема решилась бы сама собой.