Отравленный сад - страница 7

— И не ровен час приведет с собой Стервятницу, — проворчала Кэт.

Она закрыла и заперла дверь, потом поспешила подбросить полено в широкий камин, но все это время не спускала с Елизаветы пристального взгляда.

«Стервятницей» Кэт называла Беатрис Поуп, которая, по ее словам, постоянно кружила и присматривалась, выжидая случая схватить тухлую кость. Елизавета знала, что Би вместе с мужем приставлена следить за ней, но, тем не менее, острый ум и даже крутой нрав миссис Поуп были ей по душе — не говоря уже о ее великолепных вышивках. Принцесса знавала тюремщиков и похуже, а однажды случайно услышала, как Би наедине с мужем отстаивала ее привилегии, когда Поупу вздумалось поразглагольствовать о том, что не мешало бы держать Елизавету под более строгим надзором. И все-таки Кэт настолько не любила Би, что иногда казалось, будто ей хочется заколоть миссис Поуп швейной иглой.

Кэт поспешила к комоду за сухой льняной сорочкой, а Елизавета тем временем поставила ногу на железную каминную решетку и вынула из рукава намокшее письмо. Хотя для Кэт и Дженкса не было секретом, что принцессе доставили послание, больше они ничего об этом не узнают, если только она сама не решит им рассказать.

Но тут Елизавета заметила что-то в крошечной петле красной ленты, которую скреплял сургуч. Она сразу узнала этот предмет и беззвучно втянула в легкие воздух.

Это была жемчужная серьга, пара к той, что дала ей герцогиня Норфолк много лет назад во время Святок — тогда королевой ненадолго стала Екатерина Говард.

«Когда-то эта сережка принадлежала твоей матери, Анна была в ней, когда ее арестовали, — шепнула тогда герцогиня, — поэтому не носи ее. Я хотела отдать тебе пару, но говорят, что кто-то из родственников твоей матери взял вторую серьгу себе. Спрячь ее и никому о ней не рассказывай», — настойчиво проговорила Екатерина, сунув изысканное украшение Елизавете в ладонь, и растворилась в толпе закрытых масками хохочущих придворных…

Под ногой Елизаветы вспыхнули и заплясали языки пламени. Она в глубоком потрясении округлила глаза и раскрыла рот. Принцесса бегло просмотрела письмо. Изящный, но небрежный резкий почерк.

Не может быть! Эта серьга и письмо от женщины, которой давно нет в живых. Запретное прошлое восстало из могилы. А вместе с ним призыв, на который Елизавета всей душой хотела откликнуться, но последствия которого могли обернуться для нее гибелью.

Принцесса зажала серьгу в кулаке и принялась читать письмо:

«Моей дорогой племяннице Елизавете.

Я знаю, что все эти долгие годы после падения Болейнов мы с тобой не обменялись ни словом, и это всегда глубоко меня огорчало. Но для тебя это, в самом деле, было меньшим из зол, а для меня — единственным способом выжить. Сколько раз я порывалась написать тебе из своей добровольной ссылки или, когда мой любимый супруг умер в прошлом году, тайно проскользнуть в твой дом. Но я знаю, что это невозможно, особенно теперь, когда на престоле восседает Мария. Кроме того, когда-то я поклялась твоему отцу, что до гробовой доски буду хранить молчание, если только он позволит мне жить своей жизнью, вдали, как он выразился, от „жаркого солнца“.

Но, милая моя Елизавета, теперь я должна нарушить это обещание. Насколько я понимаю, тебе сообщили, что я умерла здесь, в Уивенхо, через несколько лет после смерти твоей матери. Это ложь, которую я с готовностью поддерживала, чтобы защитить тебя и своих детей от первого брака, Генри и Екатерину Кэри. Даже теперь им приходится жить за границей, вдали от Англии, в которой правит Мария Кровавая. Уверяю тебя, что они твои верные будущие подданные и друзья, которые, как и я, неустанно молятся о твоем законном наследовании трона».

— Что это за письмо? — вывел Елизавету из раздумья голос Кэт. Она попыталась заглянуть принцессе через плечо, но та отмахнулась от нее и повернулась немного в сторону. — Золото мое, что случилось? У вас такой вид, будто вам явился призрак.

— Так и есть, — шепнула Елизавета, не отрывая глаз от письма. — А теперь дай мне дочитать.

— Не дам, если это послание от очередного плута или предателя, вроде Уайетта.