Отражение бабочки - страница 4

Он появился, как всегда, взмыленный, в полете, полный радости и нетерпения.

– Федя! Савелий! Ребята! Савелий, молоток, что собрал! Митрич!

Обнялся с Федором, потом с Савелием. Они любили друг друга, эти парни. Такие разные, с разными взглядами на жизнь, из разных кругов, с разной жизненной философией… Тьфу, сказал бы капитан, услышав про жизненную философию, какая, к черту, жизненная философия? При чем здесь жизненная философия? Опять Федор мутит! Жить надо без всякой философии, потому что жизнь проста и понятна. Не кради, не убивай, не ври… в смысле, не по-крупному, и так далее. Не нами испокон веков придумано. И не надо будет никакой философии. А то насочиняли, понимаешь, оправданий: менталитет преступника, неподходящая среда, все детство простоял в углу, папашка опять-таки алконавт…

Они сели. Митрич уже летел к ним с дребезжащей тележкой.

– Как жизнь? – спросил капитан, и Савелий поспешил сказать, что все хорошо.

– Как Леопольд?

– Герман! Тоже хорошо. – Герман был сынишкой Савелия, капитан упорно называл его Леопольдом. – И Настенька! Пойдет уже во второй класс.

– Герман, конечно! – хлопнул себя по лбу капитан. – Память ни к черту. Как Зося?

– Такая же красавица? – поддержал друга Федор.

В их кругу бытовала легенда, что Савелий, шустряк этакий, отбил Зосю у Федора. Да, да, вы не ослышались! Было дело. Капитан от души оттоптался на обоих, а Федор нет-нет да и упомянет о своем разбитом сердце. Савелий смущается, начинает что-то лепетать, оправдываясь, и заикается больше обычного. Ладно, я тебя прощаю, говорит великодушно Федор, подумай сам, Савелий, ну, какой из меня муж? Философам должно оставаться одиночками, это классика, да и характер у меня… сам знаешь. Работаю по ночам, торчу до полуночи в бурсе, люблю думать в тишине, не обращаю внимания на быт, не терплю тряпок и щебета… Никакая женщина не выдержит, сбежит.

– Ребята! – Митрич вырос у их столика. – Я тут вам пивка и закусить! Давненько вас не было! Может, покрепче?

– Митрич! Сколько лет, сколько… Пиво нормально, жарко. Посиди с нами.

Митрич споро разгрузил тележку и присел на свободный стул. Обвел компанию взглядом и сказал:

– Это правда, что в Черном озере утонула машина? Говорят, в воскресенье вытащили.

– Какая машина? – удивился Савелий. – Пьяный за рулем? Живой хоть?

– Не слышал, – сказал Федор. – Коля!

Капитан не торопился отвечать, держал интригу.

– Правда, Митрич, – сказал наконец. – В Черном озере утонула машина, красная «Тойота». Вытащили в воскресенье, все верно.

– А водитель? – спросил Савелий.

– Водителя не было.

– Как же она утонула без водителя? Он что, выскочил?

– Сколько она пробыла в воде? – спросил Федор. – Что было в багажнике?

– Около двух лет. В багажнике…

– Около двух лет? – воскликнул Митрич. – Как это? И никто не заявил в полицию?

– Заявили. В багажнике были обнаружены человеческие останки.

– Почему в багажнике? – не понял Савелий.

– А что в твоих книжках?

– Убийство? – Савелий был потрясен. – Спрятали в багажник и утопили? Кто?

– Установили, чья машина? – спросил Федор.

– В угоне с двадцать пятого августа позапрошлого года. В багажнике женщина. При ней никаких документов. В машине тоже ничего.

– Это он! – сказал Савелий. – Владелец! Помню, в одном романе…

– Владелец машины тоже женщина, так что вряд ли, Савелий.

– Муж вполне мог! А что, думаешь, не бывает? Любовницу. Или мстил жене!

– Я тебе верю, Савелий, ты с твоим богатым жизненным опытом… Насчет мужа согласен, они вполне могут, но убить любовницу и сунуть в багажник жениного автомобиля… Даже не знаю, Савелий, что сказать. Но мысль красивая. Правда, они были в разводе. Спустя полгода она выехала из города – вышла замуж за шведа.

– Что говорит Лисица? – спросил Федор.

Лисица был старейшим и опытнейшим судмедэкспертом, истиной в последней инстанции и ходячей легендой.

– Предположительно, жертва скончалась от удара острым предметом в правый висок, возраст примерно тридцать – тридцать пять, точнее не получается.

– То есть она не утонула, а была убита?

– Так точно. Воды в легких не обнаружено. В багажник ее положили уже мертвой. В сводках пропавших никого подходящего.