Отражение отражения - страница 2

   К концу лета мне стало очень плохо, и я запустил себя настолько, перестав разминаться, что тело скрючилось, и превратилось в задеревеневшую улитку. По сути это был только отмирающий кокон в позе эмбриона. До крана с водой я доползал и, замирал на несколько часов, напившись не очень чистой воды. Не знаю, как я выжил, как тело справилось с болью и с каждодневными судорогами, доводившими меня до крайнего отчаянья. Не знаю, но видимо это было необходимо для того чтобы спустя несколько месяцев, однажды ночью я увидел себя в одной очень сложной асане. Проснувшись, я попытался её повторить, в надежде, что она наконец-то избавит меня от страданий, и как ни странно я легко её принял, но через несколько минут, почувствовав нестерпимую боль в позвоночнике, решил ретироваться в свою обычную позу, но, увы, меня заклинило. Еще несколько минут я был в панике, а потом сознание выключилось, и я забылся.

   Следующее утро встретило меня радостными пыльными лучами, прорывающимися через драные шторы и нестерпимой жаждой, которую я не смог утолить, потому что всё еще находился в ЭТОЙ позе. День пронесся на удивление очень быстро и к вечеру я научился впитывать влагу кожей. Это было похоже на какую-то детскую игру. Сначала я закрывал глаза и представлял себя пустой кружкой, а потом делал ТУУУК и наполнял себя водой. Благо, что дни стояли дождливые, и в комнате всегда было влажно. Но что происходило, когда я делал, ТУУУК я не знал.

   Так прошло наверно около месяца, я находился в положении, которое назвал Застава и развлекал себя тем, что визуализировал различные аспекты листка карагача, почки которого частенько ел в детстве. Понемногу боль ушла совсем, я больше не чувствовал её ни в спине, ни в голове, ни в руках. Но проходили недели, а я все также не мог себя расцепить. Тело как гарпун зашло в Заставу и застряло в ней всеми своими конечностями, на неопределенный срок, превратив меня в памятник самому себе.

   Наступила зима, в открытые форточки окон теперь вместо капель дождя валил белый снег. Меня все забыли. И подумав так, я рассыпался, ноги и руки расцепились, и я повалился на пол бесформенным мешком с костями. Не знаю, сколько так пролежал, но это было прекрасным состоянием абсолютного безделья, даже мысли, обычно обступающие меня, откатились куда-то далеко и не докучали своими изменчивыми танцами. Да, с того времени я рассматриваю их исключительно как отдельных живых существ.

   Глава Љ 2

   Прошло дня два, и я смог встать. Медленно передвигаясь по своим скромным владениям, я очутился перед зеркалом, на меня глядел незнакомый во всех отношениях человек, это был не я, совершенно не я. Глубоко посаженные глаза, отрешенно смотрели и казались глазами другого человека, крылья носа совсем прижались, сомкнув полностью отверстия, а кожа стала медно-красной и, по-моему, немного светилась. И еще одно обстоятельство меня поразило тогда. Он, отражение, то есть я - не дышал. Я отошел от зеркала и стал наблюдать за собой. Дыхания не было, борода, скомкивавшаяся в неправильный клубок, была неподвижна, и впалая грудная клетка оставалась в покое.

   Весь оставшийся день я посвятил уборке. Самозабвенно отмывая пол, стены и окна, я отмывал и себя. Шаг за шагом, продвигаясь по комнатам, собирая влажной тряпкой пыль и попутно засовывая в мешок ненужные вещи, все потихоньку преображалось. Спустя несколько часов квартира была убрана и содержала в себе только кровать, вернее только её основание без ножек, укрытое мешкообразным одеялом, стол со стулом около окна и старенькие клавиши, аккуратно укрытые полиэтиленовой пленкой. Вторая комната после отъезда жены и девочек, была запечатана, и я никогда туда не заходил.

   Еще через неделю, я почти полностью восстановился и смог выходить из дома. А еще через месяц, достав из шкафа на кухне свой саквояж с инструментом, я стал вновь принимать заказы по настройке фортепиано и через несколько недель рассчитался с долгами и приобрел себе новую одежду и обувь. Все как-то наладилось, сон нормализовался, есть все также не хотелось и за весь день я выпивал только четыре стакана воды, чего было достаточно для жизни и общения.