Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм - страница 23

В последующем наблюдалась прогрессирующая динамика синдрома сексуальных перверсий с полной реализацией садистического влечения, некросадизма и каннибализма. Реализация влечения сопровождалась аффективными нарушениями депрессивно-дисфорической структуры, брутально-дисфорическим, всесокрушающим разрядом при реализации насильственных актов, астеническими проявлениями. Данный диагноз подтверждается также и результатами клинико-психиатрического обследования, выявившего наряду с органической неврологической симптоматикой, эндокринной дисфункцией, а также сексуальными расстройствами такие личностные особенности, как замкнутость, ранимость, сензитивность (повышенную восприимчивость), ригидность и обстоятельность мышления, эмоциональную маловыразительность, слабодушие.

Для того чтобы понять причины из ряда вон выходящих злодеяний Чикатило, в том числе людоедство, необходимо соблюсти два условия: во-первых, постоянно иметь в виду особенности его личности и прожитой жизни (поэтому в дальнейшем я буду вновь к ним возвращаться); во-вторых, проникнуть в глубинный, тайный смысл совершенных действий, смысл, во многом непонятный даже для него самого, и должным образом определить значимость названных действий, их символику.

Вернемся к биографии Чикатило. Он не удержался на работе, соответствующей полученному им профессиональному образованию. Был членом КПСС, но в связи с арестом по обвинению в хищениях его исключили из партии, т. е. утратил даже и такое формальное социальное признание, как членство в рядах господствующей партии.

Как представляется, два обстоятельства все время тормозили его социальное продвижение. Во-первых, у многих людей он вызывал сильнейшую антипатию и неприятие. Он сам говорил: «оскорбляли меня на работе все: и простая девчушка, и начальник». Однажды он пришел к начальнику с заявлением об очередном отпуске, но тот не только не разрешил, но и избил его. Во-вторых, Чикатило вступал в ненадлежащие контакты с учениками, а с некоторыми — в гомосексуальные, причем в пассивной роли. Кстати, ученики его тоже били, а директор оскорбил при учениках. Пассивным гомосексуалистом он был в армии, затем в следственном изоляторе, когда велось следствие о хищениях, в которых его обвиняли. Однако отношение к нему членов его семьи — жены, сына и дочери — было несколько другое. Первая отмечала, что он «никогда нас пальцем не тронул, головы курам рубил, но очень плохо у него получалось». Но напомним, сам Чикатило рассказывал, что иногда жена называла его ничтожеством и довольно часто — импотентом, что соответствовало действительности (она показала на допросе: «Не мог совершить половой акт без моей помощи. Со временем половая слабость стала еще заметнее. Последние 6–7 лет у нас вообще не было половых отношений»).

Еще лучше отзывалась о Чикатило его дочь: «Папа добрый, спокойный человек, имел страсть читать газеты и смотреть телевизор. Вел здоровый образ жизни, не курил, спиртным не злоупотреблял. Очень любил детей, никаких странностей я у него не замечала».

Эти две характеристики показывают, что «добрый, спокойный» человек оборачивался зверем лишь в строго определенных случаях — в отношении своих сексуальных жертв, причем соответствующие ситуации готовил сам. Во всех остальных обстоятельствах он пассивен и подчинен настолько, что не может дать сдачи никому из своих обидчиков — на работе, в семье, армии, местах лишения свободы, во время случайных конфликтов. Более того, во многих отзывах о нем отмечаются его вежливость и предупредительность, что можно расценить как его стремление предпринять упреждающие шаги, чтобы не вызвать никакой агрессии против себя из-за страха перед ней. Отношение к жене и детям связаны, по-видимому, с чувством вины перед ними, которым, он, по его словам, не смог обеспечить достойного существования.

Обиды и удары судьбы он испытывал всегда и как бы коллекционировал их: провалил вступительные экзамены на юридический факультет, хотя мечтал стать следователем или прокурором, что хорошо увязывается с его поисками справедливости и агрессивностью; у него была выраженная половая слабость, а в последние годы наступила полная импотенция; его использовали в качестве пассивного партнера в гомосексуальных контактах, к чему, правда, он и сам бессознательно стремился, но все-таки оценивал как унижение; для него не находилось работы, которой, по его убеждению, он достоин; его все время унижали по мелочам, например, перед одним из окон его квартиры поставили во дворе общественный туалет, а перед другим вырыли котлован для гаража; ему не давали сносное жилье, и он с семьей ютился в одной комнате без удобств; незаконно осудили за хищение, которое он якобы совершил, и многое другое.