Отряд Дельта - страница 9

Целью учений было проверить способность солдат ориентироваться в условиях сложной местности с помощью лишь компаса и нарисованной от руки схемы. Росс, крупный блондин, не пользовался особой любовью среди офицеров и большинства "Пэ-Че". Он был шотландцем, угрюмым и замкнутым, и прозвище у него было "Глум"****. Мне он показался очень методичным и, что не удивительно, исключительно профессиональным. Вместе с другими сержантами он выбрал район, пригодный для проведения учений, он был довольно сложным, и они реалистически обсуждали вопросы о том, как каждый из бойцов будет преодолевать на местности трудности, с которыми ему придется столкнуться. Их намерением было дать солдату не точную военную карту в масштабе 1 дюйм = 1 миле, а скорее простенькую схемку с обозначением основных черт местности. Кроме того, было начерчено направление на истинный магнитный полюс. Для меня это было весьма реалистичное полевое занятие. В Форт Брэгге мы нечасто занимались подобными вещами.

После того, как мы потратили два дня на разработку плана учений, эскадрон погрузился на несколько трехтонных грузовиков. Появились майор Вальтер и остальные офицеры, и после заката солнца Петер дал сержант-майору Россу команду начинать.

После того как стемнело, каждый спрыгивающий на землю солдат получал схему и устное указание, откуда и куда он добраться за определенный отрезок времени. Я присутствовал при каждом таком инструктаже, держа в руках фонарик и планшет сержант-майора Росса. Инструкции были очень четкими, но исключительно краткими. Я подумал, что если бы это происходило в Форт Брэгге, мне пришлось бы потратить целый час, отвечая на вопросы. Сержант-майор Росс не терпел никаких вопросов. "Вот твоя задача. Ты находишься вот здесь, а здесь твоя завтрашняя точка встречи, и лучше бы, черт возьми, тебе поторопиться". Это было все. Солдаты исчезали в ночи.

Чего я не осознавал до самого инструктажа, так это того, что у каждого из них будет лишь определенный отрезок времени, чтобы добраться от одной точки до другой. И людям, если они не хотят опоздать, придется бежать большую часть ночи – таща тяжелые "Бергены" и индивидуальное оружие.

На следующее утро, когда мы начали собирать людей, то обнаружили их изрядно изможденными. Большинство были мокрыми от пота. Я вновь просмотрел маршруты, проверяя дистанцию. Святой в дымину, подумал я, им действительно пришлось покрыть изрядное расстояние! Если боец опаздывал с прибытием на "Ар-Ви" (точку встречи), в тот день его не забирали, и ему приходилось ждать следующего утра, и это значило, что в этот день он останется без продовольствия. Если человек не просто не попадал на контрольный пункт, а вообще не находил его, он нес жестокое наказание. Питер Вальтер отправлял его к ближайшей реке, вокруг его пояса обвязывали веревку и бросали в воду со всем снаряжением, включая спальный мешок. До самого конца учений, еще сутки или двое, этот бедный малый постоянно оставался мокрым. Такова была цена неорганизованности. Я подумал: "О боже, вот то, чем мы должны заниматься дома!"

Понемногу картина прояснялась. В эскадроне не играли в игры. Все было абсолютно серьезно. У них был богатый опыт, восходящий ко временам Второй мировой войны, в то время наша армия фактически не имела Сил специального назначения до 1954 года. Англичане допустили много ошибок, но они учились на них. Нам, американцам, было куда двигаться.

Неделей позже моей халяве настал конец. Я узнал, что наш командир Питер Вальтер отбыл в Линкольншир для подготовки учений, подобных тем, что сержант-майор Росс проводил в Уэльсе. На этот раз, действуя в Шервудском лесу, помимо совершения длительного марша на время, нам предстоит провести разведку объекта и вернуться с результатами.

В первую ночь мы совершили длительный форсированный марш группами по два-три человека. Я отобрал двух парней, тех самых, которые несколько недель тому назад заваривали чай на полу казармы, младших капралов Скотта и Ларсена. Ларсен был гордым шотландцем. Он никогда не боялся сказать, что у него на уме, и обычно высказывал нечто стоящее. Скотт говорил с неразборчивым ирландским акцентом и обладал прекрасным чувством юмора. Я научился уважать их, и они начали проявлять симпатию ко мне. Мы завершили марш и уложились во время. Однако мои ноги были не в порядке. Подошвы покрылись огромными волдырями. Там, в Шервудском лесу, я заработал свое прозвище – "Блистерс"*****.