Отряд Искупления - страница 21

Прайс попал под огонь тяжелого болтера, который мятежники подтянули в коридор, чтобы укрепить слабеющую оборону, но чудесным образом благочестивый штурмовик потерял только ухо, хотя вполне мог потерять голову. Пока Прайс возносил благодарность Императору, Саракота был ранен другим болтерным снарядом, когда тяжелое оружие обстреливало армапластовую стену, за которой укрывался снайпер. Горски и Мортенсен, едва успев захватить болтер, получили осколочные ранения, когда вольскианцы попытались гранатами уничтожить потерянное ими орудие.

Обстреляв из тяжелого болтера убегающих вольскианцев, и давая своему отряду время перегруппироваться, майор истратил последние болтерные снаряды, чтобы пробить противоположную армапластовую стену. Отряд прошел сквозь зияющую пробоину, Мингелла втащил туда Ведетт и Саракоту. К счастью, болтерный снаряд прошел сквозь тело снайпера, не взорвавшись, но кровь лилась из Саракоты, как из дырявого бурдюка, и без аптечки и дополнительной помощи медик мало что мог сделать, чтобы остановить кровотечение. Новые вольскианские гвардейцы, прибывшие из центра полигона, и пытавшиеся протолкнуться в коридоре мимо своих разбитых отступающих товарищей, встретили штурмовиков залпом лазганов, и Прайс получил попадания в бок и плечо.

Даже Засс с его памятью и математическими способностями не знал точного плана полигона тактической подготовки. Возможно, такого плана и не было, а если бы и был, то вольскианские сержанты, вероятно, регулярно меняли расположение объектов. Но определенная система здесь была. Бойцы "Отряда Искупления" так привыкли прислушиваться к советам молодого некромундца, что и сейчас не сомневались в правильности его указаний. Даже Мортенсен в адском пекле боя согласился с ним. Когда осколок гранаты в спине дал знать о себе, майор, дотянувшись до раны, нащупал раскаленный кусок металла, выдернул его из мяса и, поморщившись, отбросил в сторону.

Подняв Саракоту на ноги, майор протащил его через несколько неохраняемых дверей и коридоров. Перейдя участок «улицы», отряд остановился передохнуть в длинном помещении, где штурмовики сложили раненых и проверили оружие. Засс ненадолго скрылся в близлежащей комнате, и вскоре вернулся.

- Я думаю, центр полигона где-то за этой стеной, - сообщил он штурмовикам. Обстановка не располагала к юмору, но Конклин нашел в себе силы пошутить.

- Ты думаешь? – усмехнулся он, сплюнув кровь.

Мортенсен осмотрел стену в конце улицы, о которой говорил Засс. Мысли отчаянно вертелись в голове майора. У него были лишь секунды, чтобы принять решение – иначе он и его люди погибнут. Мятежные гвардейцы уже пробивались через обходной путь, который выбрал Засс.

Мортенсен взглянул на своих штурмовиков. Если бы они были обычными гвардейцами, они бы официально считались небоеспособными еще несколько коридоров назад. Только сам майор, Мингелла и Засс могли ходить без посторонней помощи. Мортенсен мог ходить лишь потому, что чувствовал боль от осколков гранаты в спине – рвущих кожу и мышцы при каждом движении – не так сильно как Горски, которая была ранена тем же взрывом.

Стена представляла собой несколько армапластовых этажей, снабженных фальшивыми окнами. До этого момента штурмовики остерегались окон. Засада в переулке недалеко от входа на полигон едва не разрезала отряд пополам, и выстрел снайпера из небольшого окна впечатал голову Засса в стену. Попадание разнесло бы голову вдребезги, если бы не вольскианский шлем с маской, который Засс снял с мертвого ульевика.

Внезапно Горски испустила хрипящий вздох и рухнула на палубу лицом вниз. Мингелла, перевязывавший раны Прайса, бросился к ней и перевернул на спину. Она лежала в луже крови, впрочем, вся комната была в крови. Мингелла приложил ухо к ее рту и груди.

- Рен? – спросила Ведетт, стиснув зубы от боли, которую причиняли ее раны.

- Осколок, наверное, пробил сердце, возможно, и легкое, - ответил он, пытаясь оказать помощь.

Мортенсен перевел взгляд с Мингеллы на Конклина, пытавшегося скрыть изувеченную руку, на Ведетт – ее целеустремленность воодушевила его. Майор выглянул на улицу, и заметил силуэты мятежников, собиравшихся в комнатах, которые штурмовики уже прошли.