Оттепель не наступит - страница 6
– Больше не хочу пить эту дрянь. Давай чайку? – предлагает Юна.
Юноша кивает, тепло улыбается и приобнимает её.
Сердце колотится, как бешеное. Я подхожу к ним. Юнона снимает с парня капюшон и гладит золотые волосы. К горлу подкатывает ком. Я подхожу ещё ближе. Как же мне хочется посмотреть в его янтарные глаза хотя бы разочек.
Вдруг парень медленно поднимает голову и смотрит прямо на меня. Вместо живого взгляда зияет чёрная пустота. Я кричу и отскакиваю в ужасе. Он встаёт и медленно подходит. Земля, кажется, уходит из-под ног. Где-то гремит гром. Боковым зрением я вижу зарево.
– Посмотри, что ты наделала, – горячо и тихо говорит юноша. Он поднимает палец и указывает на вулкан, – только взгляни. Довольна?.. Сейчас мы сгорим тут. И я, и ты.
Из вулкана валит чёрный дым, а по склонам текут потоки лавы. Я ужасаюсь, пытаюсь схватить Хрисана за руку, но тот отшатывается.
– Это ты во всём виновата, – презрительно бросает он.
Земля под нами трясётся всё сильнее. Потоки магмы и камней катятся в нашу сторону с ужасающей скоростью.
– Нет, Хрисан! – отчаянно зову его я.
Но земля под ногами моего возлюбленного внезапно разламывается. В горле застревает немой крик. Хрисан летит в чёрную бездну, дна которой даже не удаётся разглядеть.
– Нет! – кричу снова.
Лава приближается. Она, как бурная река, несётся и сметает всё на своём пути. Наконец, достигает соснового леса и валит деревья, поджигая. Остаётся всего несколько десятков метров, и меня накроет с головой…
И вдруг я открыла глаза. Сердце стучало так, словно вот-вот пробило бы рёбра. Уже светало. Я утерла пот со лба и села на кровать. Спать больше не хотелось.
Мне уже лет сто ничего не снилось. А тут сразу это… Я приложила ладонь к груди и попыталась выровнять дыхание.
К чертям собачим такие сны.
Глава 2. Кто такая Юнона Сафи?
Филипп
Стрелки настенных часов мерно двигались, почти дойдя до 9 утра. Ни свет, ни заря меня поднял телефонный звонок. Перепуганная бабуля позвонила в полицию с ужасной новостью: соседа убили прямо на пороге квартиры. Ну, это для неё новость была ужасной. А мы такими смертями были уже по горло сыты.
Маленькая типично холостяцкая квартирка отродясь не видела в своих стенах столько народу одновременно: судмедэксперт, двое полицейских и, собственно, виновник торжества. Я поправил очки, присел на корточки, чтобы осмотреть убитого, и пробормотал:
– Да уж, паршиво денёк начинается.
Мужчина, лет сорока, в огромной луже крови. Рядом лежали разбитые очки. Наверняка, хотел сбежать от убийцы, но не успел. Судя по кровавому следу, тянущемуся от гостиной, он полз до входной двери. Каким-то чудом даже смог подняться и провернуть замок, о чём свидетельствовали кровавые пятна и потёки на двери. Но смерть настигла его в виде контрольного в голову. Убитый лежал на животе. Лицо скривилось в болезненной гримасе. Ещё бы: два выстрела в спину. Бедняга перед смертью мучился.
Напарник присел рядом, надел синюю резиновую перчатку и потрогал дыры в спине мужчины.
– Да, Гарьер, это паршивые раны… Пули остались в теле. Никаких сомнений: стреляли из либергана.
Я хмуро кивнул и тоже надел перчатки. Кожа вокруг входящего отверстия разорвана в клочья. Приподнявшись, бросил последний оценивающий взгляд на тело. По отёкам видно, что выпивкой не гнушался. Одежда совсем несвежая. Толстое брюхо и тоненькие ручки-спички.
– Пойду осмотрю жилище. Может, там что-нибудь интересное найду, – сказал я, но Макс, кажется, даже не слушал.
Пройдя по маленькому коридору, толкнул дверь, ведущую на кухню. Завоняло так, что захотелось выплюнуть желудок. Прикрыв ладонью нос, выругался:
– Чёрт возьми, у него тут ещё кто-то сдох?!
Оказалось, это всего лишь объедки рыбы, валявшиеся на столе, полу и в раковине. Все поверхности были покрыты вековым слоем жира. Количество пустых бутылок я даже не взялся сосчитать. Одна из них с содержимым желтоватого цвета, стоящая на столе, была не допита. Губы скривились от отвращения. Я скинул крышку, взял напиток и принюхался. Резкий запах дешевого спирта перебил вонь рыбы.
– Эй, Макс! Что это за дрянь, не знаешь? – выглянул из кухни с бутылкой.