Отвергнутые мертвецы - страница 18

Мужчина, который стоял рядом с Сарашиной, шагнул вперёд. Его повадки громилы более чем соответствовали агрессии, которой пульсировала окутывающая его дымка. Заключённый в чёрные, похожие на жучиный панцирь доспехи, с грубыми, безжалостными чертами лица, скрытыми глянцевым шлемом, он излучал силу, как закованный в броню кулак.

Он принял от главы латников свиток пергамента и сломал восковую печать. Удовлетворённый его содержанием, он кивнул и произнёс:

– Перевод подтверждён. Кай Зулэйн теперь под опёкой Чёрных Стражей.

– Опёкой, капитан Головко? – спросил Кай, когда из башни появилась группа солдат в округлых нагрудниках из полированного обсидиана и конических шлемах наподобие ранней модели брони Астартес. У каждого было по длинной секире с чёрным клинком, чьё древко венчал искрящийся пси-кристаллический наконечник.

– Да, Зулэйн. И сейчас это будет "генерал-майор Головко", – сообщил мужчина.

– А ты пошёл в гору, – сказал Кай. – Что, все вышестоящие члены твоей организации погибли в каком-то ужасном инциденте?

– Кай, никто не начинает процесс исцеления с оскорблений, – включился в разговор Тортега.

– О, заткнись, чёртов имбецил! – воскликнул Кай. – Просто уйди, прошу тебя. Забирай скиммер своего дражайшего Патриарха и проваливай отсюда. Я уже не в силах на тебя смотреть.

– Я просто пытаюсь помочь, – обиженно надулся Тортега.

– Тогда уезжай, – сказал астропат. – Это и будет наилучшей помощью с твоей стороны.

Кай ощутил, как плечо его руки обнимают ласковые пальцы, и его затопила успокаивающая энергия. Она смягчила его колкие мысли и вселила в него умиротворение, которого он не чувствовал вот уже несколько месяцев.

– Всё в порядке, хирургеон Тортега, – сказала Аник Сарашина. – Кай дома, и он один из нас. Вы сделали всё, что могли, но настало время передать заботу о нём в наши руки.

Тортега отрывисто кивнул и стремительно отвернулся. Он помедлил, как будто собирался что-то сказать, затем передумал и забрался обратно в скиммер. За ним последовали латники Дома Кастана, и двери опустились вниз, захлопываясь со звучным лязгом.

Скиммер развернулся вокруг своей оси и рванулся прочь, как будто ему не терпелось отсюда убраться.

– Что за  гнусное дерьмецо, – произнёс Кай, когда машина скрылась из виду.

В глубинах Шепчущей Башни, в центре сводчатого зала, который отзывался эхом неисчислимых голосов уже давно отзвучавшего хора, стоял одинокий человек, закутанный в расшитую мантию цвета нефрита. Вокруг него кружил водоворот беспорядочных и неразборчивых звуков, похожих на искажённый вокс-сигнал или передачу, летящую через галактические просторы со стародавних эпох.

В верхней точке свода располагалась решётка из пси-кристаллов, которая пульсировала внутренним светом, струящимся с её полигональных граней водопадом мерцающего излучения. Эвандр Григора стоял в центре этой вихрящейся дымки, размахивая руками, как дирижёр невидимого оркестра. Вокруг него формировались туманные образы бесчисленных лиц, предметов и мест. Они возникали из света, словно призраки, затем растворялись в тумане, каждый вызван и развоплощён точным жестом.

Голоса усиливались и затихали, озвучивая обрывки из слов-паразитов и избыточные фразы, которые были бы бессмыслицей для любого, кто не был обучен искусству криптэстезии. Григора просеивал Последки с эффективностью хирурга, отбрасывая всё неважное и откладывая в памяти те моменты, которые вызвали его интерес.

Григора был не из тех, чьего общества искали другие люди. Хотя его внешность и была абсолютно непримечательной, но он насмотрелся на тайное, уродливое лицо человечества, и лицезрение подобных вещей придало ему угрюмый вид. Там, где другие могли рассуждать о любви, правдивости и новом золотом веке, Григора видел похоть, лживость и одни и те же избитые мелодрамы, которые разыгрывались в пси-отходах от каждого официального сообщения, что только проходило через Город Прозрения.

И сейчас больше, чем когда-либо.

С момента измены Воителя и отправки ликвидационного флота Рогала Дорна хорам астро-телепатов приходилось работать за пределами своих возможностей, чтобы соответствовать требованиям, которые накладывала необходимость вести войну на таком далёком расстоянии. Хорус Луперкаль вбросил искру предательства в нестабильную Галактику, и измены следовали волна за волной. Целые системы объявляли о том, что поддерживают войска Воителя.