Ответные санкции - страница 13

— Недоверчивость — прекрасное деловое качество, господин Геннадий. Вы имеете шанс в скором будущем увидеть слишком много совершенных женщин, пусть даже пожертвовавших индивидуальностью. Но главное не во внешности. Я продемонстрировала лишь одно проявление новых технологий. Их масса. Большинство из них способно, без преувеличения, осчастливить человечество. Мой коллега предупреждал вас о выборе. Ответьте сами себе, в состоянии ли вы быть преданными нашему делу?

— Не в ущерб интересам моей страны, — даме, превозносящей семейные ценности, нужно демонстрировать патриотический позитив.

— Глобально — да. Но, не буду скрывать, в отдельных случаях интересы России, как их понимают отдельные политики или представители спецслужб, могут отличаться от нашей интерпретации, рассчитанной на длительную перспективу.

Она закидывает ногу на ногу и охватывает колено безупречными пальцами, притягивая внимание к этому ансамблю. Уже не перекурить хочется, а горло промочить. Хотя бы минералкой. Судорожно сглатываю и выталкиваю наружу формулу лояльности.

— Обязуюсь хранить верность Центральной Африке!

Звучит коряво. Нужно придумать слоган изящнее.

— Чудно. Теперь на случай, если вдруг передумаете. Разрыв контракта влечёт гипнотическое удаление памяти, начиная с событий вчерашнего дня.

Хохмочка «вас, леди, не забуду никогда» застревает в горле. Пиар-служба в Сколково заставляет узнать понемногу обо всём. Глубокое гипнотическое воздействие способно превратить в идиота. По крайней мере, основательно травмирует. То есть, подписывая контракт, я чуть ли не жизнью клянусь его соблюдать?

— Вас что-то смущает?

— Э…э… Нет. А вы не ответите на вопрос, что побудило искусственный интеллект отобрать мою более чем скромную персону? И на какую, простите, должность?

— Наверно, имеете в виду интеллектуальный центр. Некрос — не искусственный. Впрочем, об этом рано. А подошли вы по своей основной специальности. Вам приходилось общаться не только с иностранными гостями и репортёрами, но и начальством, верно?

— Само собой.

— Рассказывая о достижениях, вы поднялись до невиданных высот. Особенно это заметно в случаях, когда рапортовать, по большому счёту, не о чем. Сейчас мы распространяем изобретённое в университете. Если умудрялись сделать хоть что-то из пустоты, с реальными изобретениями в кармане вы просто задавите наших конкурентов.

— Неожиданно…

— Читайте контракт, господин Геннадий. Подписывайте — и добро пожаловать в Корпорацию!

Разрядка! Леонид Брежнев не целовался в дёсны с Ричардом Никсоном как с Ясиром Арафатом или Эриком Хоннекером, но взаимоотношения СССР и США основательно потеплели. В семьдесят пятом в космос слетали «Союз» и «Аполлон», состыковались, их экипажи доложили о массе успешных эпохальных экспериментов во имя укрепления международного сотрудничества.

Молодой советский учёный Виктор Булкин в двадцать четыре года защитил кандидатскую диссертацию о приближённом решении нелинейных уравнений Янга — Миллса в виде ряда теории возмущений. Летом семьдесят шестого в компании с Алексеем Леоновым, командиром корабля «Союз-19», отправился в Париж удивлять «буржуинов» достижениями советской науки. Там после доклада тихонько отлучился в туалетную комнату и исчез бесследно.

Газеты, особенно правые, дружно заявили, что восходящая математическая звезда непременно явится в полицию с просьбой политического убежища. Когда прошли все мыслимые сроки, месье Булкин был объявлен в розыск как без вести пропавший. Советские газеты негодовали, что светлый ум, выпестованный в стране победившего социализма, похищен с целью его эксплуатации вышеупомянутыми «буржуинами».

В действительности молодой человек с десятью франками в кармане, их не хватило даже на такси, пешком пересёк половину города и к вечеру постучался в неприметную дверь колоритного четырёхэтажного домика на Монмартре.

— Я могу увидеть мадам Жоли?

Изящная мулатка провела внутрь. Виктор подивился простоте и даже некоторой убогости обстановки. Он был наслышан про капиталистический уровень жизни, по пути к Монмартру его несчастная шея устала крутить головой от ярких реклам и роскошных авто. Квартирка на втором этаже дышала атмосферой, сохранившейся, наверно, со времён немецкой оккупации. Или освобождения после высадки в Нормандии. Патефон, резные столики с гнутыми ножками, древний ламповый радиоприёмник, выцветшие шторы, между ними видна потрескавшаяся оконная рама…