Отвоёванный покой - страница 7

Луна спикировала на Кантерхорн, который понёсся навстречу, разрастаясь, и «подхватила процесс». Она ли уменьшилась, или увеличился замок, не имело ни малейшего значения — здесь результат был один. Голосатые зебрианы, оплутающие стены, борлоча что-то в стихму, выпрустили жадовитое снюшное злоблако из синялых нацветий, но Луна просто прошила его навылет, броня для того и предназначена, чтобы не отвыкаться на мылочи…

«Так, похоже, это заразно… или автора понесло, — мелькнуло в голове принцессы. — В любом случае, пора закругляться. Я отсыпалась не для затяжных боёв, в коньце коньцов! Такая выспанность пропадает…»

Во дворе Кантерлота росла Хризолитовая Кадензия, истомно и дырчаво помагивая вконец распущенными глубнями, вокруг неё коньцевал Сношайнинг Амур, отмахиваясь половиной трахощупалец от блужжащих воколо членджингов. Чем занимались остальные хентакли, Луна предпочла не заметить, с намёком продемонстрировав заинтересовавшейся было ею компании фырчащий искрами меч и нырнув в ворота.

В библиотеке чуть было не вышел коньфуз — сжировавшие на грибуарах, которыми проросли толки и кшафы, праздноцветные яйцеглавы и твойлочные книглы исруганно вскипешились, едва не завалив принцессу графукалиями.

Увёртываясь от подарочков и отбрыкнувшись от парочки особо наглых свиних запугасов, Луна достигла нужной стены и повернула два канделябра. Судя по грохоту позади, во дворец вломился кто-то ещё, но это уже не имело значения. Стена встала на место за её хвостом, а принцесса, стремительно промчавшись над спиральной лестницей, достигла Арсенала и промчалась по нему, добравшись до самого дальнего зала. Огромная лунфрамовая дверь, покрытая, несмотря на толщину и рдеющие руны, заметными вымятинами — это слово придумала сама Луна — казалось, то и дело содрогалась.

— Магия Селестии, говоришь… — она с нехорошей усмешкой выхватила магией из руноскриптов брони запасные ключи и вогнала их в скважины. Сзади взвыло, и обернувшаяся принцесса увидела огненную тень в знакомых доспехах, несущуюся к ней. — На, подавись!

— НЕТ!!!

Ключи провернулись в замках, и чудовищную дверь просто вынесло, вогнав в стену. Размытая ядовито-оранжевая полоса, вырвавшаяся из проёма, с жутким хрустом врубилась в ревущие огнём доспехи, смяв их в лепёшку и отшвырнув через весь Арсенал. Луна аж съёжилась, зажмурившись, когда сладкая парочка впечаталась в камень, вбивая бедолажного монстрика на несколько метров в гранитную кладку. Дальняя стена просела, вскрывшись паутиной глубоких трещин, с потолка даже над Луной посыпалась штукатурка…

— Уй… это, наверно, больно, — поделилась она с миром наблюдением. Мир промолчал, зато тартарово творение Селестии, намертво влипнув, как и полагается хорошей жвачке, в огнистые патлы из «родной» магии, упруго сжалось… и рвануло обратно. Луна вежливо посторонилась и открыла портал — на стене распахнулось синее кольцо, а оранжевое выплюнуло дико воющую комету за пределы Кантерлота. Влетев в ближайший спагорб и срикошетив от него, болид понёсся дальше, оставив вполне обычный зелёный холм, вокруг которого задрожали, растекаясь, волны изменений… и неохотно стянулись обратно. Пока. Веселье только начиналось.

— Ну, не буду вам мешать, — пробормотала Луна, несколько минут с невольным содроганием понаблюдав с крыши за метанием и отбиванием надсадно орущего Сантабуса обо все встречное и поперечное. Мучить зверушек ей претило, но… Изуродованному миру вокруг явно поплохело в процессе, он как-то потускнел и утратил глубину, всё больше становясь похожим на выцветшую от старости картину. Принцесса покачала головой, удручённо вздохнула и вытащила пригодившийся-таки амулет. Крыша опустела.

— Я нашла, нашла! Ура! — свалившаяся сверху на голову Голд Фингера Элиза радостно запрыгала. Принц притормозил, стараясь не уронить приплясывающую малышку. Луна улыбнулась. По возвращении в сонный замок обнаружилось, что принц, к его чести, выкручиваться обходными путями не стал и взялся выращивать своё сокровище, чему в немалой степени способствовало то, что он был Принцем Вкуса и Аромагии, каковой талант приложил к кулинарии, будучи по убеждениям и натуре ярым пацифистом. Ещё одна причина незадавшихся отношений с семейством, так что принц рос без особых претензий в плане наследования и политики, зато прочно обжился в довольно богатой библиотеке и при ближайшем знакомстве оказался умным и тонким собеседником.