Отзвуки двадцатого века - страница 2

стр.



  Рану, которая оказалась весьма глубокой, пришлось обработать и перевязать тем, что есть. Аптечка прилагалась самая обычная: легкие обеззараживающие, обезболивающие и бинты. Таковы правила.



  Потом появились они, неутомимые хищники двадцатого века. Вынырнули из ниоткуда, оглашая пространство зловещим воем, превратив героя-планоходчика в загнанную добычу, заставляя удирать и путать следы. Ещё одно чувство, которое Андер испытывал впервые.



   Навигатор уверенно вёл его к заветной кабине, невзирая на буреломы и непроходимость. Сворачивать больше не хотелось. К тому же в этом не было необходимости. Пройдена была уже половина пути, когда вновь раздался пронзительный вой - воинственный клич волков. Догнали, выследили. Андер не понимал: они и впрямь такие голодные или это дело их животного принципа? "Как же тут люди живут? - удивился он, не встретив, однако, за время пути и следа человеческого. - У них даже звери не кормлены, - он огляделся вокруг. - И территория огромная не освоена". Ему ничего не оставалось делать, как оценить упорство и смекалку хищников: обойти болото только им знакомыми тропами, чтобы усыпить бдительность и настичь добычу... Опытный у них вожак. А добычей стал он, Андер Колосов - широкоплечий, крепкого телосложения, с короткими густыми кудряшками и греческим носом, регонт - командир группы планоходчиков, оказавшийся в глухом лесу двадцатого века. А ведь делов-то было всего: преодолеть двадцать шесть километров туда и обратно.





  *** *** ***





   Пребывая вне себя от гнева, Андер отмерял шагами комнату. Прохаживаясь от одного конца к другому, он не мог найти себе места, бросая раздражённые взгляды в сторону сидящего за столом сына, Виктора.



  - Сядь, отец, не мельтеши. И успокойся уже. Я взрослый, давно пора признать это.



  - Вы только поглядите на него! - кричал он, продолжая отчитывать своего отпрыска. - Взрослый он. А мне каково? Я возвращаюсь из экспедиции и что узнаю? Мой единственный сын стал ботаником!



  - Биологом, отец, - спокойным голосом поправлял худощавый парень с взъерошенными волосами и тонкой бородкой.



  - Да какая разница? - продолжал кричать тот, в бессилии взмахнув могучим кулаком. - Меня в космоземье засмеют, узнав, что сын регонта - командира группы, гоняется за бабочками по двадцатому веку! Как чувствовал, не нужно было тебя древним именем называть.



  - Имя тут ни при чём, - вздохнул Виктор. - Это только мой выбор.



  - Зелёные человечки! - по-своему выругался Андер, хлопнув ладонями по бёдрам. - Выбор это его. А ничего более стоящего нельзя было найти? Ты бы ещё оператором пошёл, в ботанический сад, хризантемы скрещивать...



   Прежде, когда люди не знали, что зелёные человечки - бездушные роботы, что-то вроде космических зондов, то считали их инопланетными существами, живыми и разумными. Охотились на них, сбивали летательные аппараты, которые внезапно вместе с человечками исчезали, уничтожая все доказательства существования. Но люди продолжали гоняться за ними, надеясь на редкую удачу. Когда же всё прояснилось, выражение "зелёные человечки", стало означать, что кто-то заблуждается. А космонавты чаще использовали его как шутливое ругательство.



  - Ну, вспомни, - он подскочил к столу и впился взглядом в Виктора. - Шесть лет назад я взял тебя с собой на Горлону, чтобы ты смог познать важность профессии. А как ты себя там проявил?! - он гордо поднял вверх сжатый кулак. - Вся команда восхищалась твоим хладнокровием. Нет, это же надо, - продолжал негодовать он. - Пройти все испытания, сдать на отлично экзамены и отказаться от школы космоземья!



  - Что ж, извини, - не моргнув глазом развел руками Виктор. - Не моё это. Понимаю, пятьдесят человек на место, престиж и всё такое... Но я предпочёл другой путь.



  - Никак в толк не возьму, - схватился за голову Андер. - Что повлияло на выбор? Ты ведь даже в глаза этих биологов не видел.



  - Видел и даже общался. Ты постоянно в экспедициях, у меня не было времени посвятить тебя в свои дела.



  - Постоянно в экспедициях, - передразнил Андер. - Это моя работа. И заметь, - он поднял указательный палец, - мужская работа.