Overlord. Том 1. Король-нежить - страница 38

Осязание по сравнению с человеческим заметно притупилось, и было ощущение, что он прикасается к окружающим предметам через тонкую ткань. Остальные чувства, наоборот, стали гораздо острее, особенно зрение и слух.

Сложенное из одних костей тело выглядело хрупким, но каждая косточка сама по себе казалась крепче стали.

И хотя его нынешний вид во всём отличался от прежнего, у него появилось странное чувство удовлетворения и завершённости — как будто он принял своё истинное обличье. Наверное, именно поэтому он не чувствовал испуга, даже превратившись в скелет.

— Ещё хотите? — спросил он у допивших воду эльфов, поднимая Бездонный графин.

— Э-э… Нет! Мне достаточно!

— Ясно. А ты, Маре? Добавить?

— А… Нет… Мне… Мне тоже хватит… Я уже напился.

Момонга понимающе кивнул, забрал стаканы и снова спрятал их в пустоте.

— Я считала вас более страшным, — тихо пробормотала Аура.

— Вот как? Могу быть и таким, если тебе больше нравится…

— Нет, лучше таким, как сейчас! Однозначно лучше!

— Значит, не стану меняться, — бурная реакция Ауры застигла Момонгу врасплох.

— А вы так добры только с нами… или и с другими тоже? — совсем тихим шёпотом произнесла она. Не зная, что ответить, он легонько похлопал её по голове, взъерошив волосы.

— Хе-хе-хе…

Аура лучилась радостью, как щенок при виде любимой игрушки, а Маре, похоже, молча ей завидовал, когда вдруг раздался новый голос:

— Батюшки, неужто я первая?

Звучал он довольно молодо для такой манерной речи. Одновременно над землёй поднялась округлая тень, разрослась и приняла форму двери. Оттуда, медленно ступая, появилась девушка.

Она была одета в мягкое бальное платье, чёрное как смоль. Поверх платья с широким кринолином был надет наглухо застёгнутый жакет-болеро, отделанный лентами и рюшами, на руках — кружевные перчатки без пальцев, так что одеяние почти полностью закрывало кожу.

Рассмотреть можно было только лицо с идеально правильными чертами, которому прекрасно подошло бы слово «бесподобное». Цвет кожи напоминал белый воск, а длинные серебристые волосы были собраны на одну сторону и подняты повыше, чтобы не закрывать щёки и лоб. Алые глаза светились радостным блеском — пожалуй, немного странным.

На вид девушке было лет четырнадцать или даже меньше, и в ней до сих пор оставалось что-то детское. Сочетание строгого изящества и юного очарования породило несравненный образец красоты. Вот только грудь у неё выглядела не по возрасту большой.

— В гробнице Назарик не зря стоят помехи для телепортации, а значит, использовать порталы запрещено. До арены ты добралась обычным ходом, могла бы и к нам ножками дойти, Шалтир! — за спиной Момонги послышался возмущённый голос. Никакой щенячьей игривости не осталось, в нём сквозил холод и враждебность.

Стоящий рядом Маре снова крупно задрожал. Кажется, ему пришло в голову, что лучше не привлекать внимания, и он мелкими шажками попятился дальше от старшей сестры. Столь внезапная перемена в Ауре даже Момонгу заставила слегка отодвинуться.

Девушка по имени Шалтир, явившаяся с использованием магии перемещения высшей категории, не удостоила скривившуюся Ауру даже взглядом и, соблазнительно покачивая бёдрами, приблизилась к Момонге и остановилась перед ним.

От неё исходил приятный запах духов.

— Ну и вонь… — тихо пробурчала Аура и добавила: — Что с нежити возьмёшь! Подгнила, наверное.

Момонга невольно поднял свою руку и принюхался. Шалтир, похоже, это заметила, поскольку её лоб побагровел:

— До чего некрасиво! Владыка Момонга — тоже нежить.

— Ты что несёшь, Шалтир? Владыка Момонга — не какая-то там обычная нежить! Он, скорее, супер-нежить, или даже некро-божество.

Шалтир и Маре хмыкнули в знак согласия. Услышав их, Момонга стыдливо втянул голову в плечи, подумав: «Не знаю, как сейчас, но в “Иггдрасиле” я был именно что обычной нежитью…».

Более того, таких диковинных созданий, как супер-нежить или некро-божество, в игре никогда не существовало.

— Но… но это и правда немного грубовато, сестрица.

— Вот как? Ладно, дубль два. Кхм… Что с дохлятины возьмёшь! Подгнила, наверное.

— Что ж… Да будет так.

Согласившись со вторым вариантом оскорбления, Шалтир протянула свои тонкие руки к шее Момонги, будто собираясь его обнять: