Overlord. Том 3. Кровавая валькирия - страница 9

— Вот и чудненько. Кстати говоря, а у вас с Демиургом что за история?

Себас даже рот открыл от такого неожиданного вопроса. Он подозрительно прищурился, а Шалтир продолжила:

— Твой создатель был не из тех, кто мог ни с того ни с сего приказать относиться к кому-то таким образом. Тогда почему же ты так не любишь Демиурга?

— Почему… Я тоже не слишком понимаю. Как-то само собой так получилось: меня отталкивает что-то, имеющееся в нём. Да и его отношение ко мне, видимо, такое же.

— Хм… Мне правда не понять, я никогда такого не ощущала. Может быть, это чувства создателей, дремлющие в нас?

— Вполне возможно.

Шалтир внимательно глядела на согласно кивнувшего Себаса. Учитывая его должность, он вполне мог знать ответ на вопрос, так долго не дававший ей покоя… Рассудив так, Шалтир всё же спросила:

— А кто живёт на восьмом этаже? Про Виктима я знаю, а ещё?

Шалтир как-то слишком резко переменила тему. Себас приподнял бровь и сурово глянул на неё, пытаясь разгадать, к чему она клонит. Даже сидящая рядом Солюшн заинтересовалась, но Шалтир и Себас были слишком поглощены разговором, чтобы заметить, как она изменилась в лице.

— Однажды глупцы, противостоящие высшим существам, напали на гробницу и дошли до самого седьмого этажа. Но до девятого этажа, где пребывают высшие существа, они так и не добрались. Следовательно, их остановили на восьмом, верно? Я этого почти не помню, меня ведь сразили тогда, но раз они зашли так далеко, то явно были довольно сильны — значит, сильны должны быть и те, кто их остановил. Однако, похоже, никто не знает, кто бы это мог быть… Хотя нет, Альбедо наверняка в курсе, она же всем заправляет в гробнице. Было бы странно, если бы она не знала… — Не обращая внимания на молчание Себаса, Шалтир продолжала: — Не очень приятно осознавать, что есть некто сильнее меня, пусть даже и всего на волосок. Что же это за таинственное создание? Может, даже сам господин Айнз его сотворил?

Себастьяна создал Тач Ми, Демиурга — Ульберт Ален Одл, а Коцита — Воин Такэмикадзути. Но даже Шалтир не знала ни о ком, созданном Айнзом, то есть Момонгой, самым высшим из сорока одного высшего существа.

Поверить, что он никого не создал, было невозможно, поэтому Шалтир логично предположила, что таковое создание и находится на восьмом этаже, о котором она ничего толком не знала.

— Нет, не думаю, что это так, — возразил Себас. — Я только краем уха слышал, но вроде бы существо, созданное господином Айнзом, зовут Актёр Пандоры. Он так же силён, как стражи этажей или я, и охраняет самые глубины Сокровищницы.

— Что ещё за Актёр Пандоры?

Шалтир впервые слышала это имя. Это было и неудивительно, ведь ей, в отличие от Альбедо, не передавались данные обо всех обитателях Назарика. Хотя, если задуматься, вполне логично, что у Сокровищницы есть свой страж. Было бы очень странно, если бы Сокровищницу, в которую можно войти лишь с кольцом «Айнз Ул Гоун», никто не охранял. Особенно её глубины.

Ведь там хранились самые мощные магические предметы, собранные гильдией «Айнз Ул Гоун», — поговаривали даже, что среди них имелись и предметы мирового класса. Так кто же лучше всего подошёл бы на роль стража такого места, если не создание Айнза, высшего среди всех высших существ?

То, что не ей полагалось защищать столь важное место, слегка уязвляло гордость Шалтир, но она утешала себя тем, что с этим ничего не поделать. Именно она, страж первых трёх этажей гробницы, первой вступает в схватку с чужаками, а это не меньшая ответственность, чем стеречь Сокровищницу.

К тому же… Сейчас господин отвёл ей ещё более важную роль.

— Я тоже ни разу его не встречал. Ведь без кольца в те места не попасть.

— Вот как… — хмыкнула Шалтир, и по деланно равнодушной реакции можно было подумать, что она потеряла всякий интерес к разговору. Но Себаса этим было не обмануть, да и она сама, не выдержав, продолжила: — Что ж, видимо, восьмой этаж так и останется покрытым тайной.

— Да. Раз даже нам туда путь заказан — может, там и правда живёт нечто…

— Нечто — это что, например?

— Что-то, что нападёт даже на нас.

— Точно-точно! А на случай, если и оно не справится, — какая-нибудь смертоносная ловушка.