Ойкумена - страница 20

Место было тихое, относительно спокойное. Сантели впервые срезал здесь дорожку и пока не жалел о том. Проклятая Могила оставалась в стороне, а от Нижних Морских днем откупаться не надо, это ночью коли идешь мимо — вынь да положь монету. Здесь водились лишь тагуары, но зловредные твари нападали только на одиночек. А от обычной засады должен был уберечь Бизо.

Сейчас, при свете восходящего солнца, бригадир, не забывая оглядываться по сторонам, подбивал общий баланс похода. И приходил к выводу, что если дойдут до Врат в целости, то можно считать, сходили, в общем-то и не впустую. Не так хорошо как хотелось бы, да и Кодуре по дороге потеряется. Но бывало и хуже.

— Сержант[1], - как всегда негромко позвал Кай, доставая меч из ножен.

«Тележник» всегда обращался к бригадиру подчеркнуто вежливо, как к настоящему бойцу из рыцарского «копья». Разумеется, если поблизости не было настоящих благородных. Но жест его сказал бригадиру больше, чем слово, заставив напрячься. Меч — особенно если не парадная железка для пыли в глаза — вещь дорогая, хорошо, если на обычную бригаду хоть один есть. А Кай владел даже не простым пехотным одноручником, но самым настоящим боевым оружием рыцаря Королевств. Боец его берег и всуе не использовал. Так что если «тележник» обнажил клинок, дело серьезное.

— Где? — коротко спросил Сантели.

— Прямо и левее на два пальца, — лаконично отозвался мечник.

Бригада как единое живое существо подобралась, сомкнулась вокруг телеги. Бизо вытащил откуда-то склянку с «туманом». Сантели вышел вперед, идя вровень с лошадью и положив правую руку на топор за поясом, а левую на рукоять кинжала.

Прямо и левее располагалось… ничего. Кроме разве что большого плоского камня, обычного в этих местах — два-три человека могут с легкостью разместиться поверх и даже костерок разожгут.

— Там что-то было, вот только что, — уверенно сообщил Кай.

Сантели молча проклял свои глаза, которые были уже не те, что лет десять назад. Он то ничего не видел. Да и Лошадь номер три все так же мерно перебирала ногами, поочередно топча копытами траву. А лошадки животные умные и всякую пакость за версту чуют.

Сантели молча вытащил из-за пояса топор и пошел впереди лошади. Кто в здешних местах расслабляется, тот долго не живет. Пусть лучше Кай увидит ложную опасность, и бригада с четверть часа побоится, чем все дружно пропустят что-то стоящее. Шена легко ступала сзади-справа, тонкое острие альшписа ловило солнце полированными гранями.

— Сержант, — снова позвал Кай. — Ты не поверишь…

— Что? — бросил бригадир, не поворачиваясь.

— Это женщина, прячется за камнем, — с безмерным удивлением сообщил мечник. — Одна.

В телеге уже скрипел арбалет — Бизо здраво рассудил, что «женщина» — это перевертыш, ведьма или «обманщик». То есть стрела — самый лучший выбор.

— Бей, как шагнет к нам, — приказал Сантели.

Было их пятеро, охвативших массивную телегу неровной дугой. Впереди всех стоял, настороженно глядя на Елену, явный вожак. Во что он был одет, девушка понять не смогла — что-то тряпичное и кожаное, с обилием затяжек, подвязок и мелких круглых пуговиц в матерчатой обшивке. Мужик был бородат, но выбрит как-то странно — с почти голыми щеками и густыми зарослями, начинающимися от края челюсти. Выбрита у него оказалась и голова по бокам, над ушами, так что длинные волосы лежали вдоль черепа, уложенные спереди назад, как плотный валик. Причем две пряди были заплетены в тонкие косички, спускавшиеся по вискам, по сторонам от лица.

Одну руку человек демонстративно положил на рукоять короткого меча за поясом, в другой держал топорик, небольшой, но довольно зловещий на вид. В движениях и позе впередистоящего не было ни капли наигранности или позерства. Он внимательно смотрел на девушку большими темными глазами. Под левым наливался свежий синяк.

Второй… нет, вторая. Потому что коротко стриженый темноволосый боец оказался женщиной, кажется в кожаном доспехе. Она частично скрывалась за лошадью, так что Лена видела толком лишь лицо. Из тех, что можно было бы назвать «породистыми», но с едва заметно искривленной переносицей, как будто нос когда-то сломали, а затем старательно поправили, однако старательности оказалось куда больше чем умения. Женщина казалась молодой, по земным меркам Лена дала бы ей немногим больше двадцати, но холодный и неприятный взгляд прибавлял к возрасту еще столько же, самое меньшее. Вожак смотрел без вражды, с терпеливым ожиданием, а у женщины в глазах читалась неприкрытая злоба. И копье — с коротким древком, но очень длинным наконечником, похожим на граненое шило — она держала наготове.