Ойкумена - страница 4

Опять же, чем меньше рож в бригаде, тем сподручнее уносить ноги, толкотни в тесных подземельях меньше. А для того, кто живет с Профита, способность бежать быстро и далеко так же важна, как умение ловко махать топором. С мечом то вниз только дурак полезет… да и откуда у бригады деньги на хорошие мечи?

Но шесть бойцов — тоже сойдет. Как сейчас.

— Огня, — буркнул Сантели, крутя головой. — Больше огня!

В руке у командира чадил хороший факел, не выгоревший и до половины, но алхимик понял, о чем идет речь.

— Не выходит, — виновато покачал головой Бизо, водя ладонью вокруг лунного кристалла. Ладонь была грязная, с широкими черными бороздками под обломанными ногтями, а стекляшка старая, помутневшая и к тому же с трещиной. Но еще совсем недавно она источала достаточно света, а теперь едва мерцала, как будто самая паршивая свечка. Алхимик шептал под нос проверенные, надежные слова, стучал по кристаллу, гладил его, словно бедро юной девственницы (на которую у него все равно никогда не было денег, но, как известно, в мечтах все кажется слаще и желаннее).

Без толку.

— Ты поганый шарлатан, — прошипел Сантели, загоняя факел в раздвоенную вилку у стального пера рогатины, так, чтобы оружие само освещало путь впереди. — Больше огня дай или он нас здесь положит!

Бизо не ответил, продолжая бормотать и шаманить. С тем же успехом, то есть без всякого видимого результата.

— Сходили за Профитом… — прошептал Виаль, сжимая в пропотевших рукавицах толстое древко рогатины. — М-м-мать, хорошо ходили… — У копейщика начали стучать зубы.

— Заткнись, болтун, — яростно приказала Шена. — Тихо! Слушайте!

На самом деле это должен был сказать Сантели, как самый главный, однако командира отвлекла тень, скользнувшая на самой границе тьмы и тусклого света от факела.

— Не выходит, — жалобно воззвал Бизо. — Ничего не выходит!

Надо было решать, причем быстро. И Сантели решил… Но одновременно с его решением лунный кристалл засиял ярчайшим светом, какого от роду не знал, даже в свои лучшие времена, давным-давно. Именно этот свет окончательно убедил командира, что надо не просто бежать, а очень быстро бежать, потому что внизу все, что происходит внезапно и необычно — к беде.

Чернильная капля, наконец, сорвалась с пера и хлюпнулась на обложку. Елена огорченно вздохнула. Как оно обычно и случается — вещь ненужная и забытая теперь казалась важной и ценной. Тетрадь с кляксой было жалко. Да и дневник, тем более «Дорогой», с кляксой на обложке — уже какой-то не совсем… в общем неправильный.

Только кляксы не было. Совсем. Чернильная капля как будто испарилась прямо в воздухе, растаяла в ярком свете лампы на полпути между пером и тетрадью, молескин она там или что-то другое. Девушка помотала головой, взглянула на перо. Чисто, лишь крошечные бисеринки черного, и больше ничего. И ни капли на тетради.

Елена вздохнула и вдруг поняла, что это все от странной бессонницы. Мало набрала чернил, а капля вообще почудилась. И снова хочется кофе. Нестерпимо, до судорог в пересохшем горле. И кофе то в доме есть, но, как говаривал Дед, надо его непременно «забелить», а сливки как раз кончились.

Лена прошлепала босыми ногами на кухню. Линолеум «под паркет» холодил подошвы и напоминал о неприятном родительском споре насчет ремонта и дизайна. Тот редкий случай, когда отец сумел все-таки настоять на своем. А вот насчет оконных рам… впрочем, то дело уже давнее.

В холодильнике обнаружила полное отсутствие сливок, молока и даже мороженого, то есть всего, что можно бухнуть в кофейную чашку, именную, солидную, иронически называемую «бадейкой». Значит… значит надо пойти и купить!

Большие круглые часы с кукушкой и шишками на цепочках (на самом деле внутри батарейка) раскинули тонкие стрелки по белому полю. Почти полчетвертого… Поздновато для покупок. Или наоборот, рановато. С другой стороны, круглосуточный магазинчик расположен на первом этаже с противоположной стороны дома. Район спокойный и вряд ли что-нибудь случится за те четверть часа, которые понадобятся для покупки одной бутылки топленого молока. А ночной прохладный воздух, по крайней мере, взбодрит, избавит от ощущения сна наяву.