Ойкумена - страница 6

— Заткнись, — отрезал Сантели, — Не оторвал. Оторвал бы — ты бы уже был тихий и мирный, и нести тебя было бы проще.

— Ноооогуууу!

— Заткнись, говорю! — гаркнул во весь голос бригадир. — Сейчас вытащим, до телеги доволочем, там перевяжем. Если что, отпилим все, как полагается.

Про себя Сантели прикинул обратный маршрут, а также число оставшихся факелов. Соотнес с примерной скоростью передвижения, сделал поправку на раненого, который сам уже не пойдет. Выходило, что хватит. Впритык, но хватит, а значит, Кодуре поживет еще немного, хотя бы до телеги, где при нормальном свете станет понятно, имеет смысл возиться с его ногой или в серой земле прибавится безымянных костей очередного бродяги.

— Не хочуууу!!!

— Тогда помрешь. Молчи.

Шена, порывшись в кошеле, достала склянку и опрокинула содержимое Кодуре в рот. Стекло громко, до хруста стукнуло о зубы. Боец закашлялся, шумно проглотил и действительно на пару мгновений притих.

— Бизо, шарлатан херов, что это было? — спросил бригадир.

Алхимик, прежде чем ответить, с опаской глянул наверх, где темнели уже порядком закопченные своды пещерного лаза, и сыпалась пыль пополам с каменной крошкой. Как бригаду не завалило — оставалось загадкой. Однако нетопыря внезапный катаклизм спугнул, что было со всех сторон удачно.

— Не представляю, — наконец тихо пробормотал Бизо. — Как будто волшба какая…

— Олух, — сообщил Сантели, не церемонясь, поскольку уже проникся масштабами провала. Минус боец, минус последняя склянка «молочка», минус Профит в этой норе. Поскольку то, что могли бы добыть, однако не добыли — все равно, что чистый убыток.

Бизо понурился, не отвечая и не переча, понимая, что сморозил глупость.

— Тащите дурака шибче, — буркнул Сантели. — Сворачиваемся.

— В убыток сходили, — тихонько шепнул Виаль, но очень тихонько.

Кодуре снова заорал, разглядев, наконец, толком, свою ногу. Шена видимо решила, что на сегодня добрых дел достаточно и отвесила ему затрещину, левой рукой, что была в обшитой кольчужными кольцами перчатке. Волосы выбились из-под кожаного шлема и сосульками нависли над покрасневшими от пыли и дыма глазами, совсем как у полуденной ведьмы.

— Заткнись, — очень веско посоветовала женщина раненому. — Или прыгай сам. На одной ножке. Разбередишь рану еще больше, тогда точно отнимут, будешь у храма сидеть и подаяния просить. Может, дадут.

Обычно копейщица была немногословна, настолько, что Кодуре оторопел и снова замолчал, услышав от нее столь длинную, проникновенную речь.

— А куда я без ноги? — уже тихонько всхлипнул несчастный и снова заскулил.

Сантели вздохнул, думая, что все на этой неделе получалось через паучиную задницу, не как у людей. И конечно нельзя сказать, что совсем уж убыток, но если сложить все расходы, считай, что и не заработали ничего. И бригада… и вообще… Хорошо хоть Кордуре не особо жалко. Неуч-студент, беглец из Королевств, прибился к бригаде, в общем, случайно и, похоже, столь же случайно ее покинет.

Бизо тем временем потряс кристалл, покидал его из ладони в ладонь, словно горячую репу. А что алхимик подумал — осталось никому неизвестно. Подумал же он о том, что все это было странно и похоже на сильное колдовство. Очень сильное, как в древние времена.

Да только всякий знает, что магии в мире уже лет двести как не осталось. То есть осталось, но ровно столько, что хватает на фокусы и не слишком сильное колдовство. А если бы она и вернулась…

Бизо еще раз попробовал возродить к жизни кристалл или на худой конец наколдовать крошечный огонек. Камень остался мертвее мертвого, а огонь получился каким ему и положено быть, то есть слабеньким, едва-едва трут поджечь.

Алхимик недоуменно пожал плечами, старательно увязал кристалл в широкий пояс-кушак и заторопился вслед напарникам.

Было больно. Не сильно, а так, «тянуще», как после хорошей (или даже неумеренной) тренировки, когда мышцы и связки хорошо нагружены, да так, что на следующий день обязательно о себе напомнят. Или как по ходу гриппа, когда ломота селится в суставах и стараешься не кашлять, потому что неприятная болевая волна расходится по всему телу.