Озаренные - страница 11

Но вдруг это мысленное шествие по логановским следам остановилось. Возник барьер.

— А сие еще терра инкогнито! — насмешливо произнес Верхотуров.

— Не понимаю вашей реплики, Евгений Корнильевич, — недоуменно развел руками Логанов.

— А я не понимаю ваших замечаний. О какой теории резания углей идет речь? Где она — вы ее, что ли, создали? Почему тогда от нас в секрете держите? — осаждал докладчика Верхотуров.

Наступила пауза. Логанов прошел к кафедре, взглянул в тетрадь, разложенную на подлокотнике, потом, захватив ее, вернулся к синьке и прежним тоном продолжал докладывать о неудачных подсчетах, больших или малых допусках. Узлы машины, детали ее крошились, ломались, срезались, встречая сопротивление угля. Но теперь Алексей спокойно улыбался: это ведь была игра в расчеты. «Ведь нет же еще теории резания углей. Нет», — торжествовал он, с благодарностью поглядывая на Верхотурова. Евгений Корнильевич сидел, углубившись в какой-то журнал. «Вся критика на допусках».

Логанов окончил неопределенно. Он ничего не предлагал, ни на чем не настаивал.

— Видите ли, — говорил выступивший затем главный инженер «Главгормаша», — конструктор ставил перед собой задачу высвободить людей от затрат мускульной энергии на выемке и транспортировке угля по лаве. Оформление машины находится на должном уровне, и можно предположить, что при поправках в кинематической схеме она должна показать известные результаты…

Он окончил, добросовестно использовав свое время.

Алексей внимательно слушал выступавших, изредка посматривая на Верхотурова.

Академик сидел, сосредоточенно глядя в какую-то незримую точку.

Слово получил Скарбеев. Он медленно поднялся со стула, вскинул голову, осмотрел зал.

— Можно извинить досадную ошибку бывших руководителей Наркомугля, пустивших в опытное производство это... это... ну, так сказать, самодельное произведение товарища Заярного…

Алексей почему-то почувствовал, что под маской покладистого добряка в Скарбееве живет человек «себе на уме».

— Известно, — продолжал Скарбеев, — что дело было на исходе войны, изучить предложение молодого инженера как следует не сумели. Что ж, ввели в заблуждение себя и его! — Скарбеев взглянул в сторону Алексея и улыбнулся. — Правда, тогда еще не были ясны судьбы, перспективы угольного комбайностроения; каждая ласточка делала весну. Но теперь, когда в ходу угольный комбайн «Донбасс», когда он показал себя, свои качества, — стоит ли испытывать эту явно ненадежную машину? Просмотрим детали и узлы этого изобретения. — Он перебрасывал одну за другой страницы лежавшего перед ним альбома, умело выискивал недоработки в расчетах передач, сцеплений, подающих механизмов. — Но самый главный недостаток машины в том, что она построена на принципе скалывания. Это эмпирей. Взлет фантазии! Скалывать можно сахар, но не уголь. Уголь резали, режем, будем резать! Все расчеты вслепую, все проектирование на ощупь. Спросите конструктора, почему он поставил мотор мощностью в шестьдесят киловатт? Он, конечно, не ответит. Может, следовало обойтись мощностью в двадцать киловатт?.. На каждой детали можно продемонстрировать эти выкладки «с запасом».

Выступление Скарбеева настроило многих присутствовавших против «Скола». Разбор дефектов машины был настолько убедительным, что в конце зала прошелестел шепоток: «Похоже, здесь и решать нечего. Убытки списать да новых не наживать».

— Я думаю, что Евгений Корнильевич тоже разделит эту обусловленную логикой точку зрения, — добавил Скарбеев, усаживаясь в кресло.

— А я, представьте, за скалывание, — с азартом выпалил Верхотуров, легко срываясь со стула, — и за... — он выдержал паузу, — за «Скол».

— М-м-м... Я понимаю вас, как ученого-горняка, — замялся Скарбеев, опешивший; от такого поворота. — Скалывание — перспективная вещь. Но оно не изучено. М-м-м, это предположение, так сказать, без опыта.

— Резание ведь тоже у нас мало изучено, — тихо, будто рассуждая сам с собой, проговорил Верхотуров.

— Но мы уже режем угли, режем, многоуважаемый Евгений Корнильевич! — расставаясь со своим спокойствием и вскипая, снова встал из-за стола Скарбеев. — А эта машина не могла скалывать! Ведь проводили испытания. Притом не работал конвейер.