Озаренные светом Рождества - страница 8

Затрещали дрова в камине. Снежок на миг очнулся, выпростал из-под себя лапу и, прикрыв ею голову, вновь задремал.

— Я больше не вижу смысла в таких вещах, — негромко ответила она.

— Не видите?..

— Я ведь живу совсем одна.

Даже в его пустой квартире была искусственная елка, которую приходящая домработница после дня Благодарения вытаскивала из коробки на свет Божий.

— И что же?

— Рождество — это просто день в ряду других дней.

— Просто день? — поразился он. — А как же насчет особого смысла, что таит в себе Рождество? Как насчет тех ценностей, что оно символизирует, — семья, взаимная любовь и забота, сознание общности?

Мэган поставила чашку на поднос и спокойно подняла на него глаза.

— Что такого особенного в Рождестве? Для меня оно не имеет никакого значения. Она несколько раз моргнула, будто стараясь скрыть душевное волнение. — Я, как обычно, поднимаюсь с постели, пью кофе; как обычно, выполняю повседневные хозяйственные дела… стараюсь дозвониться до родителей — линии вечно бывают заняты, — потом, как всегда, приступаю к работе. Для меня это самый обычный день.

Но в ее тоне Кайлу послышалась плохо скрытая боль. Что же такое могло случиться с ней? Почему она рассуждает так странно?.. И что произошло с ним самим? Почему у него возникло желание освободить ее от этой боли, заменив чем-то добрым и приятным?

Кайл отогнал прочь эту блажь — и нежелательную, и неосуществимую. Он вовсе не собирается задерживаться здесь надолго. К тому же какое право имеет он требовать, чтобы она непременно праздновала Рождество? В конце концов, это личное дело каждого.

Но душа наотрез отказывалась мириться с таким положением вещей. Этому старому, доброму жилищу просто необходима жизнь, полная домашних радостей, энергии, шумных забот. Простой, крепкий, надежный дом тосковал без настоящей семьи.

Лампы под потолком угрожающе мигнули. За окном, сотрясая стекла, опять тоскливо и устрашающе завыл ветер. Пламя в камине пугливо встрепенулось и зашипело.

— У вас есть фонарик на батарейках? Или свечи?

Если его предположение верно, электричество скоро откажет.

— Да, в кухне. Я принесу. — Мэган поднялась и поспешно вышла из комнаты. Кажется, она была рада любому поводу побыть одной.

Он не пошел следом, не стал навязывать ей свое общество. Судя по всему, его присутствие было не слишком-то ей приятно, хотя женщина и старалась это скрыть. Сказать по правде, ее присутствие тоже вызывало в нем какой-то дискомфорт. И он тоже старался это скрыть.

Свет еще раз мигнул, побуждая Кайла к действию. Кажется, ночь выдастся долгой.

— Мэган! — окликнул он, входя в кухню. — Где у вас хранятся дрова?

— Вон там, в чулане.

Пока она искала фонарик, он снял с полки две керосиновые лампы. Все это Мэган отнесла в гостиную, ловко обходя пугающегося под ногами Снежка, и аккуратно расставила на кофейном столике.

К тому времени, как он принес из чулана вторую охапку дров, свет, мигнув в последний раз, погас окончательно. Комната погрузилась во тьму. А вместе с темнотой почему-то возникло странное ощущение общности, близости — почти интимной. Не имея возможности видеть, Кайл необычайно явственно, чуть ли не кожей, чувствовал рядом присутствие Мэган.

— Кайл? — послышался ее голос. — Где вы?

— Я здесь, совсем рядом. Погодите секунду, зажгу керосиновую лампу. — Отсутствие света сделало бесполезным зрение, но обострило все прочие чувства. Теперь он улавливал ее дыхание — легкое, едва ощутимое, ее аромат, такой женственный, тонкий, влекущий.

Кайл чиркнул спичкой, та вспыхнула, и вместе с ней, как по волшебству, вспыхнуло в нем желание. Через секунду потянуло резким, специфическим запахом керосина. Дом наполнился новым светом, правда куда более тусклым, и накал эмоционального напряжения чуть упал.

— Думаю, выувязли всерьез и надолго, — промолвила Мэган.

Он молча кивнул и вдруг заметил, какую интересную штуку сыграли с ней тусклый свет керосиновой лампы и отблески огня в камине. Ее белокурые волосыблестели и отливали червонным золотом. Какой причудливый, прихотливый эффект!

Завораживающее зрелище! Соблазн и искушение в чистом виде!