Озарившая мглу - страница 5
— А голову Пэппи не ушиб?
Рик снял пиджак и повесил его на спинку стула. Брин посмотрела на него оценивающим взглядом. Потом ответила тем менторским тоном, который он уже начинал ненавидеть:
— Нет, я же сказала, что дедушка сломал ногу!
— А мне показалось, что голову!
Рик встал, подошел к углу, где валялось знаменитое кресло, и вытащил его на середину комнаты. Затем сел в него и положил ноги на козлы для пилки дров, оказавшиеся почему-то посреди комнаты.
— Если уж быть до конца откровенным, — угрюмо проговорил он, — то Пэппи, видимо, спятил, разрешив вам здесь распоряжаться. Слушайте, Брин, неужели вы не понимаете, что вся эта идея с раскрашенной кухней и кружевными занавесками никуда не годится?
Брин оторопело уставилась на этого широкоплечего типа, развалившегося перед ней в старом «капитанском» кресле. Он был, несомненно, надменным, самоуверенным и враждебно к ней настроенным. Уже только поэтому его следовало сразу поставить на место. Но что-то не позволяло ей этого сделать. Не только ровный загар, слегка выгоревшие от солнца волосы и красивые черты обветренного лица приковывали ее взгляд с первой минуты встречи. Привлекали и глаза — небесно-голубые, немножко холодноватые, но, несомненно, умные. Все это, думала Брин, не что иное, как ее чувственная реакция на присутствие рядом молодого сильного мужчины…
Рик снял галстук, аккуратно свернул его и засунул в карман брюк. При неловком движении верхняя пуговица его рубашки отлетела, и Брин заметила выбившиеся из-под майки рыжеватые курчавые волосы. Мысленно она представила себе его без рубашки. Его мускулистую, покрытую мягкими пушистыми волосами грудь, которую так приятно погладить, поцеловать… Вот он раскрывает объятия, прижимает ее к себе и…
Брин подняла руку и провела ладонью по своему разгоряченному лбу. Что это она, право? Боже мой, какая чушь!
Видение исчезло, и до нее донесся насмешливый голос капитана Парриша:
— Брин, дорогая, я ведь знаю, что говорю. Вы зря тратите свое время и дедушкины деньги. Опомнитесь, пока не поздно!
В первый момент все мысли девушки поглотило простое обращение «дорогая». Так ее давно никто не называл. С той поры как она рассталась с тем, который… Это произошло три года назад. Он любил ее. Они были близки и даже обручены. Но она без сожаления вернула кольцо своему жениху, когда тот начал допекать ее тем, будто бы она любит карьеру больше, чем его.
Хотя все эти годы одиночества Брин не особенно страдала и ее биологические часы не били тревогу, но все же не любила напоминаний о навсегда потерянном любимом и любящем человеке, несостоявшемся ребенке и том счастье, которое тогда переполняло их обоих. Теперь же этот Рик Парриш, которого она едва знает, фривольно называет ее «дорогой»! Брин почувствовала, как ее щеки вспыхнули от гнева. Да кто он такой, чтобы вмешиваться в ее дела и еще уверять, будто бы она не сможет сделать даже такой простой вещи, как ремонт пивбара своего деда! К тому же он еще имеет наглость утверждать, что Пэппи будет категорически против этого! Ей вдруг стало душно, девушка подняла руку, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу жакета, но обнаружила, что уже давно его сняла. Нет, этот человек не выйдет отсюда, пока она не разобьет его в пух и прах.
— Рик, дорогой, — ответила в тон ему Брин сахарным от учтивости и вежливости голосом, — я не могу согласиться с вами. У меня нет никаких сомнений в том, что Коконат-Ки должен иметь первоклассный ресторан. Нечто совершенно особенное, нечто…
— Любители чего-то «совершенно особенного», — перебил ее Рик, — могут поехать в соседний город. Здесь этого не нужно. По крайней мере, того, что вы нам предлагаете. Жители Коконат-Ки хотят иметь пивной бар Пэппи! Вам, черт побери, понятно?!
— Откуда вам известно, что хотят жители Коконат-Ки? — Брин старалась следить за каждым своим словом.
— Потому что я прожил здесь большую часть своей жизни. И знаю, что им нужно место, где можно садиться задрав ноги, бросать прямо на пол шелуху арахисовых орехов и, запустив на всю мощь проигрыватель, тянуть пиво из старомодной большой кружки!