Ожерелье для Кристины - страница 4

Я прекрасно помню то уютное, увитое плющом, кафе неподалёку башни муниципалитета. И совершенно не помню, что мы заказали.

Я начал расспрашивать об Алисе. Но прежде рассказа о ней услышал то, что шокировало меня. Оказывается, три года назад Лиор попал в аварию и остался — как он горестно пошутил — без жены и без левой ноги. Он движением фокусника приподнял левую брючину и показал искусно сделанный протез. Тут же я проклял собственную невнимательность. Я прежде не придал никакого значения тому, что он прихрамывает. Лиор повёл себя очень великодушно, сказал, что практически никто не догадывается, что у него нет левой ноги — он искусно владеет протезом.

После гибели жены некоторое время он жил один. Но сколько можно одному? А найти кого-то в пятидесятилетнем возрасте, до ещё и при увечьи… Как только Лиор представлял, что рядом появится другая женщина, со своими привычками, со своим кругом общения, со своими требованиями — сразу же желание искать подругу пропадало. Кроме того, он очень боялся, что будет постоянно сравнивать её с покойной женой, что его станет раздражать любое отличие в поведении, в манере одеваться и в прочих мелочах, которые поначалу не заметны, но постепенно приобретают всё больше значение. И одному плохо, и с другой женщиной страшно.

И тогда он решил приобрести домашнюю даму. Электронный аналог женщины оказался тем, что ему нужно было. Спокойная, послушная, без претензий. Появилась возможность начать всё заново, с чистого листа.

— Я очень боялся, — сознавался Лиор, — что останусь по-прежнему одиноким, ты же знаешь, случается оставаться одиноким даже тогда, когда есть кто-то рядом. Боялся, что она останется для меня чужим существом, с которым мне будет сложно или даже невозможно делиться тем, что накопилось в душе. Боялся даже реакции детей, что сочтут меня каким-то извращенцем. Но страхи оказались напрасными, и Алиса стала самым близким мне человеком.

Впрочем, не человеком.

Дискуссии о том, в чём принципиальная разница между искусственным интеллектом и естественным, продолжаются до сих пор. Говорят, что у роботов нет настоящего интеллекта, просто работает заложенная программа. Но я спрашивал себя много раз: а наше поведение — это не программа? Ещё не известно, кто положил начало эволюции человека. Возможно, мы также — кто знает? — продукт какой-то космической лаборатории. Скелет из костей — это нормально. А кто сказал, что скелет из дюралюминия и титана — это не нормально?

Тогда же я задал Лиору деликатный вопрос — она не просто электронная дама — а-ля робот, а ещё и женщина?

Лиор рассмеялся.

— Правильнее сказать — протез женщины. Что-то среднее между живой женщиной и резиновой куклой. Впрочем, про куклу ничего не знаю — не пробовал. А вот что такое зубной протез, к сожалению, знаю. И нахожу, что между этими двумя протезами есть что-то общее. Я не волнуюсь за дикцию, ем всё, кроме твёрдого и даже порой забываю, что зубки-то не свои. Подчёркиваю — порой. Вот и электронная женщина в постели — что-то вроде того протеза. Внешне всё то же самое — и дёргается, и повизгивает — если тебе это нравится. Короче — полная иллюзия. Подчёркиваю — иллюзия.

Те, кто желают настоящего — ищут в другом месте. Тем более, что электронные дамы почти не ревнивы, их беспокоит только то, что происходит в доме. Так что — если захочется острых ощущений — можешь сказать, что тебе надо в санаторий — укрепить здоровье — и уезжай на пару недель развлекаться. С кем ты — проверять не будет, но звонить каждый день — святое дело.

Но дело не в этом. Дама — это не любовница, не жена, не подруга, не товарищ, не увеличенная до размеров человека домашняя кошка. Она другая. В ней есть всё из того, что перечислил, но есть и то, чего не найдёшь во всех этих ипостасях. То, что у неё нет родственников и подруг, избавляет от многих проблем, и заставляет смотреть на жизнь иначе. Ты становишься другим. Не случайно, от женщин уходят к дамам. Обратно — нет, не знаю таких случаев.

Тогда его слова меня поразили, если не шокировали. Выражение — «протез женщины» — засело во мне очень крепко, и казалось, преодолеть его я не сумею.