Оживляющая магия - страница 4

— Уважаемый веник, прошу прощения за то, что заперла вас. Просто вы очень меня напугали. Давайте начнем наше знакомство заново, — выдохнула и открыла дверь. Веник выскочил наружу и угрожающе завис в воздухе. «Ну, все, сейчас опять скачки по квартире начнутся», — промелькнула мысль у Аленки, а руки инстинктивно потянулись прикрыть мягкое место.

— Веня, успокойся, — вмешалась Марфа Петровна. — Девочка исправляется, с нами контакт налаживает. Смотри, какой узор мне вышила.

Веник одобрительно распушил свой «хвост» и прогудел басом:

— Вениамин.

— Аленка, — пискнула ведьмочка.

— Можно просто Веня.

— Могу я для вас что-то сделать?

— Обращайся ко мне на «ты», — прогудел Веня. — Хочу выучиться боевым искусствам, будешь заниматься со мной?

— Буду, — согласилась Аленка.

— Тогда завтра с утра начнем.

Несколько ошалевшая от таких изменений, Аленка направилась на кухню разбираться с остальными вещами.

— А как тебя зовут? — обратилась она к ножу, который лежал на столе и таращил на нее свои большие глаза.

— Славик, — ответил нож.

— Ну, а ты о чем мечтаешь?

Славик как-то даже покраснел и зажмурился.

— Ну, говори уже! Не укушу.

— Я просто… ты мне очень… нравишься, — сказал он заикаясь.

— Да? — Аленка не на шутку удивилась. — А чего тогда бутерброды резать отказываешься?

— Понимаешь, я очень волнуюсь, когда ты меня в руки берешь, — признался Славик. — Так переживаю, что боюсь, как бы тебя не поранить, от этого трястись начинаю и в депрессию впадаю.

— Хм-м-м… И что же мне с тобой делать?

— Ну, ты всегда мной недовольна и злишься, когда в руки берешь, а ты попробуй меня с любовью взять, как будто я тебе сильно нравлюсь, — предложил Славик.

В этом был смысл. Аленка настроилась — посмотрела на нож, как будто видит его впервые. Простые, но изящные формы, деревянная рукоять и острое лезвие. Он был словно создан именно для нее. Аленка взяла Славика в руки. О, чудо — нож не свернулся! Наоборот, он даже как-то еще больше выпрямился.

— Я готов нарезать хоть миллион бутербродов! — глаза Славика светились искренней радостью.

— Хорошо. Нарежешь, когда маг Панкрат в гости придет, — сказала ведьмочка, направляясь к раковине.

Осталось разобраться с последним предметом. Кран, как обычно, грезил, и, как обычно, эти грезы было видно Аленке — в этот раз он представлял себя озером, в котором плавала обнаженная красавица, почему-то сильно смахивавшая на Аленку.

«Совсем офигел!» — подумала ведьмочка и треснула кран по железной макушке.

— Да, да, ханум, снова воды? — голос как обычно был глухим и сонным.

— Нет. Воды не надо, — Аленка деловито подвинула стул к раковине и села. — Я поговорить с тобой хочу, поэтому ты в свои фантазии пока не улетай. Удели мне хотя быть пять минут драгоценного времени.

— Хорошо, ханум, — в голосе у предмета появились удивленные нотки.

— Почему ты все время меня «ханум» называешь? — этот вопрос давно интересовал Аленку.

— «Ханум» значит «госпожа», — пояснил он.

— М-м-м-м… Понятно, — этот ответ ведьмочке понравился. — А как тебя зовут?

— Альраби-бей-ибн-Махмуд, — прогудел кран.

— Откуда такое имя? — теперь удивлялась Аленка.

— Ну, понимаешь, меня мастерили восточные люди, много чего я из их разговоров узнал и сильно впечатлился.

— Я бы хотела, чтобы как-то меньше грезил, — продолжила ведьмочка. — Может, можно что-то сделать?

— О-о-о-о-о, ханум! — воскликнул Альраби-бей-ибн-Махмуд. — Я мечтаю, чтобы мне почитали сказку «Тысяча и одна ночь». Я столько о ней слышал!

— Хорошо, завтра книгу куплю и почитаю.

— Зачем до завтра тянуть, — подал голос Славик. — Можно через магофон почитать.

Аленка недобро зыркнула на нож, от чего он опять свернулся. Делать было нечего, и хоть жутко хотелось спать, ведьмочка притащила магофон и стала читать крану сказку. Оказалось, что это интересное занятие. Кран, как в кино, показывал все события, происходящие в сказке, причем очень детально. Аленка только удивлялась восточным нарядам и роскоши тамошних замков. Альраби-бей-ибн-Махмуд довольно быстро уснул — ему снилось, что он золотой кувшин, украшенный драгоценными камнями, из которого принцесса Будур омывает свои волосы.