Пача number two - страница 11
Мы посчитали и вышло, что минимальная цена автомата должна быть около ста двадцати рублей, чтобы хоть копеечная прибыль с этого была.
Автоматы, в отличие от моего, будут выпускать с обычным деревянным прикладом и обозначением АКМА, то есть Артурский. Он даже немного полегче моего получился.
Мастерские здесь довольно богатые, как никак, база флота. И токарные станки, и фрезерные со строгальными, и сверлильные станки есть.
Здесь же, в артиллерийской мастерской я познакомился и с капитаном Гобято.
Военный инженер и умнейший человек. А как он заинтересовался моим оружием! Мы с ним даже сдружились на этой почве.
Сидим мы как-то, чай пьём, я ему рассказываю про свои приключения.
— … И тут я пожалел, что не успел до начала войны миномёт сделать. Ситуация то абсолютно классическая!
Противник стоит на отдыхе лагерем, а тут бы обстрел!.. Эх, жалко…
— Простите, Павел Николаевич, а Вы про какой миномёт сейчас речь ведёте?
— Да как Вам объяснить… Это нечто вроде мортиры или бомбомёта. Гладкий стальной ствол без нарезов, опирающийся казённой частью на опорную плиту, ну и регулируемые по высоте ноги-подставки. Это чтобы угол наклона ствола можно было изменять…
Я быстро на листочке бумаги рисую ему принципиальную схему миномёта.
— Смотрите, Леонид Николаевич, вот сверху в ствол опускается мина такой вот формы…
_— Это у неё оперение?
— Ну да! Так вот, мина опускается в ствол. Вот здесь, видите, в казённой части боёк закреплён?
Вот мина то и накалывает свой капсюль об этот боёк. Происходит воспламенение заряда и выстрел.
Я думаю, что минимальное расстояние, на которое можно будет стрелять, это метров сто. Ну или аршин сто пятьдесят примерно…
Гобято насел на меня с вопросами и не слазил, пока не вызнал у меня всё, что я только знал или же просто догадывался…
По моему, теперь то миномёты точно будут! И возможно, даже скоро! Я же этому только рад буду…
В самом же городе, кроме наличия большого количества моряков и солдат, война почти не чувствовалась. Работали кафе и рестораны, прогуливались под ручку с дамами офицеры. Лишь только периодически выходили в море миноносцы да крейсера. Ну и палили по приблизившийся японским кораблям орудия с Электрического утёса.
Вот и вся война…
Но спустя две недели после победы под Кинчжоу какие-то «вражеские диверсанты» тяжело ранили из винтовки генерала Смирнова и убили главных героев и командующих этой эпохальной битвы, генералов Стесселя и Фока.
Русская армия потеряла в их лице двух великих полководцев…
Ну а я наоборот был доволен. Теперь то Стессель точно не сдаст японцам всё, что только можно и даже нельзя. И не опозорит ни себя, ни Русскую Императорскую армию.
Я раскрутил и опять спрятал глушитель, а оптику убрал в чехол. Почистил винтовку и довольный уснул.
Конечно, если бы я заметил тех диверсантов, то я бы, конечно, их застрелил. Потом… Но, к сожалению, я их не заметил. Видел лишь генералов, что-то празднующих в ресторане…
А окна там по причине жаркой погоды были распахнуты настежь…
Просто послышались хлопки, как в ладоши, и Смирнов схватился за грудь, а остальные лишь дёрнули простреленными головами.
Но зато и меня там никто не видел. Даже наши казаки не подозревали, что я куда-то уходил…
После гибели Стесселя начальником обороны всего Квантунского укрепрайона был назначен генерал Кондратенко.
Сразу же резко изменилось отношение к войне. Под Кинчжоу оборонительные позиции были усилены до пяти линий траншей, бетонировались огневые, были установлены дополнительные орудия и пулемёты. Тем более, нам досталось очень много японских трофеев.
И порт Дальний тоже стали укреплять.
Теперь, если что, японцы без сопротивления его уже не смогут захватить.
Наши раненые постепенно выздоравливали. Легкораненые уже все вернулись из госпиталя. Лишь шесть человек тяжёлых пока лечатся ещё…
На этот раз Карноухов обошёлся вообще без ранений. Вон, ходит довольный, светит новеньким Георгиевским крестом.
Мы то, кроме первоначальных шести пушек, и ещё две японские батареи прихватизировали. А каждая захваченная у неприятеля пушка, это один Георгиевский крест для солдат, которые её захватили.