Пача number two - страница 23
Закрыв за ними дверь номера на замок, я с облегчением рухнул в кресло.
Фух… Неужели прокатило? Аж не верится…
Но завтра с утра придётся мне быть при полном параде. Понты — это наше всё!
А понты дороже денег…
С утра я умылся, переоделся в мундир и отправился в ближайшую парикмахерскую, где меня и постригли, и побрили.
Вот же блин… Ведь уже не первый раз меня бреют в парикмахерской, а всё равно немного жутковато становится, когда опасная бритва так и мелькает перед глазами…
Горлышко то открыто… Или это только у меня такая реакция?
Но так или иначе, но уже через полчаса я, весь благоухающий одеколоном и при всём параде, сидел в ресторане и завтракал.
Хоть вроде и договорился я вчера, но всё равно нервы немного в напряжении у меня. Пришлось бокал вина выпить.
Поел, сижу расслабляюсь, курю папиросу. В зале ресторана, кроме меня, всего несколько человек ещё.
Вот появляется ещё один. Спросил что-то у стоящего возле входа халдея и подошёл к моему столику.
— Доброе утро, Ваше благородие! — поздоровался он со мной.
— И Вам того же. Чем обязан?
Я рассматриваю своего гостя.
Он внешне выглядит старше меня. Лет сорока пяти примерно. Одет со вкусом. Уже довольно заметно выпирающий вперёд живот. Небольшая аккуратная бородка.
— Я Черкасов. К Вам вчера подходил человек от меня. Вы пригласили меня встретиться. Или он не так понял Вас?
— Иннокентий Андреевич?
— Да, он самый… Черкасов Иннокентий Андреевич…
— Ну присаживайтесь тогда… Иннокентий Андреевич…
Тот садится напротив меня, сразу же заказывает себе чай с пирогом и задаёт мне вопрос.
— О чём Вы хотели со мной поговорить?
— Ну, во-первых, не хотел, а рекомендовал… А, во-вторых, это я Вас слушаю по части компенсации…
— Простите? Что Вы имеете в виду?
— Ну это ж Ваши подопечные угрожали моей семье. А значит, в ответ я сейчас просто буду вынужден уничтожить Вашу. Включая отца, Вашу жену и обоих детей.
— Э-э-э… В каком смысле уничтожить?
— В самом прямом, господин Черкасов, в самом прямом. До смерти…
Ваши клевреты посмели угрожать моей семье. А я всегда воздаю сторицей и с процентами…
Мой собеседник заметно бледнеет и пытается ослабить ворот сорочки. Затем достаёт платок и вытирает вспотевший лоб.
— Господин Мулинский! Я никому не давал такого задания — угрожать чем-то Вашей семье…
— Ну это уже Ваши проблемы. Подбирайте, значит, получше исполнителей.
Вы же хотели отобрать у меня фабрику? Хотели. Вот и за это тоже придётся ответить.
— Чего Вы хотите?.. — хрипло интересуется мой собеседник.
— Компенсации, конечно…
… Через полчаса мы всё-таки с ним договорились. Я не трогаю ни его самого, ни его семью. Взамен Черкасов выкупает во Владивостоке груз американского парохода с контрабандой, захваченного нашими крейсерами.
А груз там как раз для меня нужный. Порох, медь, латунь… Вот этот груз Черкасов и выкупает, и потом доставляет ко мне на фабрику. Ну а я уже выкупаю его за полцены.
Для меня вообще бы отлично было, если бы бесплатно всё досталось, но увы… Хоть так, и то хлеб. Тем более про этот груз я и не знал даже. Про него Черкасову по его каналам сообщили.
Вот получу я этот груз и тогда мы с ним расходимся как в море корабли…
Ну а если, не дай бог конечно, с его стороны будет любое недружественное действие в отношении моей семьи, то тогда ему уже придётся хоронить своих близких…
А так, он и компенсацию мне сделал, и лицо свое сохранил.
Ну а потом я занимался своими делами. Забрал уже готовые бумаги, съездил за выполненными заказами. На своей фабрике опять побывал. Осталось лишь с утра сесть на поезд и ехать домой.
Ночью я спал как убитый. Устал за день всё-таки.
С утра я привёл себя в порядок, позавтракал и вышел к подъехавшему извозчику. Следом за мной мальчишка тащил мой чемодан.
С утра солнце грело совсем не по осеннему. И я был одет налегке.
Чемодан уложили и закрепили, я уселся на сиденье и тут то всё и произошло. Из едущей навстречу пролётки по мне начали стрелять из револьвера.
Как я заметил стрелка, я и сам не понял. Наверное его поведение как-то выбивалось из привычных рамок.
Но ещё до первого выстрела я уже вывалился из не успевшей стронуться с места коляски. Ушиб себе левый локоть, но успел. Только болью рану прострелило.