Пача number two - страница 5

… Ладно, хватит мне воспоминаниям предаваться. Пора уже и выбираться к своим. А то неизвестно, где сейчас япошки шарятся. Могут ведь и на меня они выйти…

Из оружия у меня сейчас автомат с пятью полными магазинами на тридцать патронов каждый, пистолет с двумя обоймами на пятнадцать и шашка, которой я хоть и научился работать, но мастером фехтования так и не стал.

Подобрал с земли свою драную фуражку и огляделся по сторонам. Так… Похоже, мне в ту сторону двигаться надо… Вот и пойду потихоньку…

Блин, до чего же жарко сегодня! Солнце палит, как в аду! Духотища! Хотя пока ещё всего лишь конец апреля. А тут ещё и башка болит…

Фуражка, хоть и драная, но голову мне от солнца всё равно защищает. А то вполне можно было и солнечный удар схлопотать. А мне, в теперешнем то состоянии, только его и не хватало.

Перед тем, как отправиться в путь, я внимательно всё вокруг осмотрел. И пришёл к выводу, что мне сегодня просто не повезло.

Один-единственный японский снаряд всего лишь сюда прилетел, но попал он очень неудачно для меня. Не знаю, может руки кривые у японского артиллериста были, или ещё по какой причине, но снаряд был всего один. Он угодил в ствол сосны, ну а та и вынесла меня из седла… Хорошо, что хоть не убила, а лишь пришибла слегка…

Больше всего от столкновения с сосной моя голова пострадала, ну и разгрузку слегка порвало. Про фуражку я уже вообще молчу.

Зато, насколько я могу судить, с моей лошадью ничего не случилось и она унеслась отсюда галопом…

Ладно, пойду по её следам. Может найду я свою лошадку, или же к своим выйду. Если, конечно, повезёт…

Иду я медленно, осторожно. Мало ли кого встретить тут можно? Мы же по японским тылам шарились, периодически нападая на небольшие подразделения противника.

Вооружились мы в рейд в основном трофейными японскими винтовками и ручными пулемётами моей конструкции под японский же патрон. Десять пулемётов на почти сотню казаков. Ну а боеприпасами мы от японцев снабжались. Трофеев то нам хватало.

И автомат мой, в единственном пока экземпляре, тоже японскими патронами пуляет.

Он ведь является почти точной копией ручного пулемёта, только ствол покороче, да приклад складной. Ну и магазины рожковые. Вот и вся разница.

Хотя магазины с пулемётными вполне взаимозаменяемы…

Ну и пэпээмы ещё у станичников были. Куда уж без них-то…

Так что теперь вот и пробираюсь я по японским тылам на встречу со своими. Не должны станичники меня бросить. Ну а где мы собраться должны, я и сам хорошо помню. Вот туда-то я и иду. Тем более, что и следы конские тоже туда ведут…

Пару раз я замечал японских кавалеристов, прочёсывающих местность. Всё-таки мы красиво им наподдали в последний раз.

Японцы нам в этот раз попались свеженькие, до этого ещё не воевавшие. Шли они красивыми плотными колоннами, всё согласно уставам.

Только вот бокового охранения у них не было. Окружающие дорогу заросли этого им не позволяли. Ну а мы и воспользовались этим обстоятельством.

Наши пулемётчики растянулись вдоль дороги под охраной других казаков. Замаскировались хорошо. Благо, что и форма у нас новая, под цвет листвы, в отличие от белых гимнастёрок Русской Императорской армии.

И когда японцы пересекли линию открытия огня, то и получили сразу из десяти пулемётов почти в упор…

Расстреляв по две семидесятипятипатронные банки, пулемётчики по-быстренькому свалили оттуда, пока ещё ветер был без кирпичей. Ну а остальные казаки их прикрывали.

Оставшиеся же в живых японцы открыли просто сумасшедшую стрельбу во все стороны, а потом ещё и их артиллерия к веселью подключилась.

Стреляли они хоть и в белый свет, как в копеечку, но мне вот и этого хватило.

А теперь вот рыщут они, ищут нападавших. Но я пока лучше в кустиках отсижусь. Мне ведь слава не нужна. Тем более слава мёртвого героя…

До вечера я так до своих и не дошёл. Да и следы своей лошади тоже потерял. Японцы всё затоптали вокруг.

На сон грядущий я погрыз плитку пеммикана из энзе, запил водичкой и забился в кусты погуще. Положил взведённый автомат себе под руку, да и вырубился. Всё-таки чувствовал я себя до сих пор ещё не очень хорошо. Голова, хоть и послабее, но так и продолжала болеть…