Падение Ивана Чупрова - страница 17

— Эх! А ведь я рад! Рад тебя видеть! Грешен, брат, соскучился, — растроганно заговорил Чупров.

Бессонов пытливо взглянул в похудевшее, небритое, с отечными мешочками под глазами лицо старого друга:

— Что-то ты, Иван, изменился, помятый какой-то?

— Нездоровится.

— А я достал кровлю, лес рублю, строюсь, — рассказывал Бессонов, — Сегодня воскресник в колхозе. Постановили на днях — всем народом на порубку выйти. Но постановили, а, пожалуй, целая бригада, как всегда, здесь. Вон глянь, — один из моих на воскреснике.

Чувствуя близость председателя, переваливался виновато с ноги на ногу мужичонка в жесткой собачьей шапке, в потертом нагольном полушубке. Перед ним на базарном столе лежал маленький сверточек.

— Живут близко, вот и привыкли. Такому и неделя не в неделю, коль на базаре не проторчит. А спроси, что продает? Петуха старого зарезал да десяток яиц в узелке. Коммерсант!

К «коммерсанту» в собачьей шапке подошла старушка, стала что-то придирчиво спрашивать, он отвечал ей нехотя, вполголоса. Но как только Бессонов и Чупров отвернулись, он ожил, поколачивая рукавицей о рукавицу, начал покрикивать:

— А кто супу с курятинкой хочет? Кто петуха во щи положить забыл?

— Я против таких «коммерсантов», — продолжал Бессонов, собирая морщинки у глаз, — тяжелую артиллерию выдвинул. Вон стоит. — Он указал на две груженые машины. — И битую птицу привез, и свинины, и баранины. Минут так через десять начнем подготовочку. Цены сразу упадут. Везде, по всему базару! Этим «коммерсантам» или придется мерзнуть около своих петушков да яичек, или спускать их в полцены, или поворачивать оглобли домой, а там — милости просим участвовать в воскреснике.

«Правильно, — подумал Чупров, поглядывая на Бессонова с завистью, — Каким был, таким и остался Никита — не унывает, легко с ним. Эх! Надо б зубами, руками, коленками держаться за него, не отпускать из колхоза».

Деловитым шагом со строгим лицом к Бессонову подошел молодой паренек.

— Ну, Вася, как дела? — спросил Никита,

— Все готово. Разреши открывать торговлю.

— Открывайте. Как только цены упадут, сразу наших торгашей начинайте агитировать, а то они полдня мерзнуть будут. Время-то идет. Сразу на машины их — и на делянки.

— Есть.

— Видишь, Сильверста-то, — подмигнул Бессонов на торговца в собачьей шапке, — петушка принес.

Паренек сразу же перехватил его улыбку.

— Живого?

— Да нет, мертвого.

— Жаль, а то б еще пожил петушок.

Оба весело рассмеялись.

Этот парень чем-то напомнил Чупрову Алексея Быкова. Может быть, румяным лицом, на котором нарочитая строгость так быстро сменилась улыбкой. «И там, видать, молоденькие-то липнут к Никите. Оброс дружками. А я, как старый пень, не дружками, поганками оброс».

Чупрову захотелось поговорить по душам, пожаловаться на жизнь и все-все рассказать Бессонову.

— Может, пойдем «помолимся»? — предложил он.

— Что ж, можно для встречи и «помолиться». Мое дело теперь в шляпе, ребята не подведут, — согласился Никита.

В старые времена, когда еще не было базара на этом месте, на окраине пустыря стояла каменная часовенка, поставленная в честь какой-то ныне забытой божьей матери. Позднее к этой часовенке пристроили два кирпичных крыла, повесили над дверями вывеску: «Чайная». В воскресные дни сюда заезжали из колхозов «помолиться». В чайной председатели лучших колхозов, люди солидные и степенные, садились ближе друг к другу, остальные — в сторонке кучками, парочками или унылыми одиночками.

Бессонов сразу направился к столу, где уже сидели трое: толстый и лысый Мартын Лопарев, жиденький, с бородкой Федор Лошадкин и тоже толстый, тоже лысый, только объемом помельче да лысиной потусклее Лопарева Игнат Сивцев. Все трое — не менее известные председатели по району, чем Чупров.

Бессонов же по своему колхозу был намного ниже их всех. Но по тому как он уверенно направился к этому столу, и по тому, как трое председателей с веселой готовностью протянули навстречу руки, Чупров понял: «Не только сам верит, но и этих заставил поверить, что его колхоз скоро поднимется до них».

— Здравствуйте, здравствуйте, — воркующе приветствовал их Лопарев. — Подставляйте стулья, присаживайтесь.