Паладин - страница 26

– Прошу вас, не отвлекайтесь, Беренгария. Вы должны все выслушать, и тогда мы обсудим, как поступить.

Он ударил кулаком по перилам каменной балюстрады и продолжил: пока что королеве-матери удается сдерживать сторонников Джона, она даже сумела внести в их ряды раскол, объяснив, чем для них обернется подобная измена помазаннику Божьему королю Ричарду, когда тот вернется… Но на днях он получил от Элеоноры еще одно письмо, в котором королева настоятельно требует возвращения Ричарда, ибо в игру вступил еще один недруг Львиного Сердца – король Филипп.

– И поверьте, Беренгария, Капетинг не просто вышел на Джона, а предложил поддержать все его устремления на пути к трону, если тот согласится отдать ему Нормандию. Слышите – нашу Нормандию! И дабы прельстить Джона этим союзом, Филипп предложил ему жениться на его сестре Алисии, моей бывшей невесте!

– Но ведь Джон женат? – не поняла Беренгария.

Ричард так поглядел на нее, как будто только что вспомнил, с кем разговаривает. Ну да, она же женщина, а их больше всего волнуют альковные дела.

– Дело в том, Беренгария, что, когда заключался брак Джона и Ависы Глостерской, существовали некоторые… эээ… некоторые препятствия. Ибо Ависа приходится моему брату родственницей. Ее дед и моя бабка были братом и сестрой.

Королева ахнула, прижав ладони к щекам:

– Зачем же вы позволили столь кровосмесительный союз, Ричард? Вы взяли на душу такой грех!..

– Никакого греха, если сам Папа позволил им обвенчаться! – не сдержавшись, рявкнул Ричард.

И Беренгария, увидев неудовольствие супруга, поспешила заговорить о другом:

– О, супруг мой, думаю, вам незачем беспокоиться, вряд ли принц Джон решится посягать на английский трон в ваше отсутствие. Ведь по сути это означает войну против вас. А Его Святейшество Папа наложит интердикт[30] на любого, кто посмеет посягать на земли короля-крестоносца, воюющего в Святой земле.

– Я бы тоже так думал, если бы в дело не вмешался Филипп Капетинг. – Львиное Сердце потер кулаком свою золотистую бородку. – Капетинга называют Ангелом… И, клянусь копьем Господним, он знает, как подать себя таковым. По крайней мере даже сам Папа проникся к нему симпатией и, вместо того чтобы осудить Филиппа за то, что вопреки всем обетам он оставил крестовый поход, признал его участие в войне с неверными выполненным. Теперь же Филипп с Джоном придумают еще какую-нибудь интригу, выставят меня перед Святым Престолом как зачинателя смут в рядах крестоносцев, а сами тем временем начнут делить мои владения. Но эти владения были даны мне Богом, я их государь! О, раны Господни! Неужели эти двое не понимают, что я сражаюсь здесь и за них! За всех христиан, коим дороги наши вера и честь! Коим необходима милость Неба, ибо на что же мы можем рассчитывать, когда сам Гроб Господень попирается ногами неверных?

Ричард по своему обыкновению разгорячился, но маленькая королева Беренгария успела поймать его руку, прижалась к ней щекой.

– Успокойтесь, Ричард! Я с вами. Я не оставлю вас и буду молиться за наше дело со всем пылом моей души…

– Если бы мне нужно было только это, – вырвал у нее руку король.

Он встал, прошелся по террасе. Откуда-то издалека послышался одинокий крик муэдзина, а потом зазвучал и колокольный звон – окончилась ранняя служба. У Ричарда еще есть время принять решение, прежде чем в полдень отзвонят час шестой[31]. Но обычно ни в чем не сомневающийся, не колеблющийся король Львиное Сердце еще так и не принял никакого решения. Поэтому и чувствовал такое отчаяние…

– Беренгария! – Рослый Ричард вдруг кинулся к ней, припал головой к ее коленям. – Королева моя, жена! Мы – короли огромной державы, но мы и паладины… И если я останусь в Святой земле… Конрад убит, у похода нет главы. И вожди нашего воинства просят меня остаться и вести их на Иерусалим.

– О, это такая честь, Ричард! Вы рождены для этого! – воодушевленно воскликнула Беренгария.

Он выпрямился. Оставаясь на коленях подле восседавшей на скамье Беренгарии, он смотрел ей прямо в глаза.

– Беренгария, я король. Я правитель, а в моих землях назревает заговор. Моя мать, которая некогда сама несла крест в походе, умоляет меня вернуться. Ибо иначе я могу лишиться королевства. Это мой долг! Кроме того, никто не знает, удастся ли нам вернуть христианам Гроб Господень, а королевство я могу потерять уже сейчас!