Палитра ее жизни - страница 6

И мисс Уорхолл не стала исключением. Поддерживая видимость интереса к рассказу Сабрины, Патрик погрузился в мысли, которые одолевали его последнее время, и носили они исключительно деловой характер. Слывя успешным бизнесменом в мире изобразительного искусства, молодой человек был искренне озабочен неожиданно возникшим интересом большинства своих клиентов к современной живописи. Его тревога имела вполне законное основание. Если бы речь шла о работах художников прошлого или хотя бы начала нынешнего века, Патрик без труда нашел бы нужное решение, благо мастера отличались творческой плодовитостью.

Но среди представителей современной художественной школы он мог назвать лишь три-четыре имени тех, чьи произведения заслуживали того, чтобы осесть в частных коллекциях его покупателей. Учитывая медлительность, с которой создавались эти полотна, и быстроту, с которой оные находили своих новых хозяев, не могло быть и речи о закупке оптом. Исключение составлял Беннет Майерс, но он, если верить информации, исправно поступающей к Патрику из компетентных источников, был тяжело болен и почти не писал. Для владельца галереи искусств это означало долгие и кропотливые поиски нового художника, чье имя могло бы стать в один ряд с именами уже известных современников.

Каждый раз, когда ему предстояло сложное дело, требующее тщательного обдумывания, Патрик предпочитал оказываться в недосягаемости, как от своих клиентов, так и от знакомых. Именно в такие периоды его выручал «домик тетушки Пейдж».

Пейдж Мари Корнелл приходилась двоюродной сестрой отцу Патрика. Сколько он себя помнил, одинокая старая дева безвыездно жила на своей ферме неподалеку от Вилуоки. Семейная легенда представляла ее добровольное отшельничество в несколько романтичном свете.

Давным-давно семнадцатилетняя красавица Пейдж Мари отдала свое сердце некоему молодому человеку, которого в день помолвки призвали в армию. Шла Вторая мировая война. Девушка поклялась возлюбленному дождаться его возвращения. Она осталась верна слову даже тогда, когда ей сообщили, что ее избранник погиб, сражаясь под флагом Соединенных Штатов где-то под Тулоном. Перессорившись со всей родней, отказав множеству претендентов на ее руку, юная красавица обрекла себя на добровольное заточение.

Шли годы, красота Пейдж Мари поблекла и скрылась под сетью морщин, но она ждала и верила, что наступит день, когда любимый вернется и постучит в ее дверь. Вера не оставила Пейдж Мари Корнелл и на смертном одре.

Когда в присутствии родственников адвокат покойной вскрыл завещание, выяснилось, что все свое имущество она оставила малолетнему Патрику, который изредка гостил на ее ферме во время летних каникул и, по слухам, внешне весьма напоминал жениха Пейдж Мари.

Подъезжая к одноэтажному фермерскому дому, Патрик в который раз с благодарностью вспомнил тетушку Пейдж.

Дождь лил так, словно небеса решили выдать годовой запас воды. Подогнав машину как можно ближе к террасе, окружающей дом, он сунул руку в карман и, пошарив, глухо выругался. Так и есть, ключи от входной двери остались на столике в его нью-йоркской квартире.

Патрик задумался. Если память не изменяла ему, то из чердачного помещения можно проникнуть внутрь дома через неприметный люк. Плотнее запахнув плащ, он вылез из машины и бегом обогнул дом. Очевидно, удача все же не оставила его: дверца чердака была приоткрыта, а приставленная лестница заметно облегчала его задачу.

Осторожно ступая по шатким ступеням, Патрик взобрался наверх и нырнул в полумрак чердака. Сбросив намокший плащ, он прошел в глубь помещения, намереваясь отыскать люк. Скупой свет серого дня, лениво текущий в открытую дверцу, позволял Патрику рассмотреть всевозможные хозяйственные принадлежности немудреного сельского быта, снесенные сюда за ненадобностью: масляные лампы, старые каминные щипцы, детскую колыбель, девушку, кресло-кача… Девушку? Откуда здесь взяться девушке?

Патрик помотал головой в надежде избавиться от наваждения, но это не помогло. Возможно, потому, что в глубине души он не желал избавляться от наваждения, а возможно, потому, что девушка была самая, что ни на есть настоящая, из плоти и крови. По-детски подложив руку под щеку, она мирно спала на старой кушетке. Патрик осторожно присел рядом.