Паломничество жонглера - страница 3
Готовя к изданию первый том трилогии, «Паломничество жонглера», мы столкнулись с дилеммой: как быть, каким образом разъяснить читателю, не знакомому с реалиями Ллаургина (тем более — Ллаургина не современного нам, а древнего!) все новые термины и понятия? И как при этом не отпугнуть читателя многочисленными комментариями и прочим? К счастью, львиную долю работы за нас проделал сам автор, по ходу действия разъясняя ллаургинские реалии в тексте, напрямую или контекстно.
Однако мы сочли необходимым снабдить книгу корпусом приложений, который состоит из данных по ллаургинскому летоисчислению, фрагментов священной Книги, перечня церковных иерархов описываемого периода и — что наиболее существенно — обширного глоссария. В глоссарий вошли все термины, которые могут быть незнакомы современному дьйолльцу, а также — основные персонажи и топонимы, упоминаемые в первом томе. В редчайших случаях, когда того требовал контекст, мы позволили себе дать постраничные сноски. Специально для нашего издания выполнены две карты, Ллаургина Отсеченного и Храма Первой Книги (перед третьей частью).
Впрочем, подчеркнем: все эти материалы являются дополнительными и вполне возможно, что читатель ни разу не заглянет в приложения или же прочтет их после самого романа как вполне самостоятельное и в меру интересное собрание фактов о прежней жизни на одном из самых загадочных континентов нашего мира.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«Кому ты нужен, шут?!», или Роскошь не верить в чудеса
ГЛАВА ПЕРВАЯ
У жонглера права — на чужую кровать;
втихаря воровать, вглухаря попивать.
И вся жизнь у жонглера — широкое поле,
где репей и полынь, где легко умирать…
Кайнор из Мьекра по прозвищу Рыжий Гвоздь
Отсюда, с земли, Дракон казался маленьким и безобидным, похожим на свои священные статуэтки. Он лениво парил, раскинув крылья двумя клочьями монашьего зонта.
Четверо людей, карабкавшихся по горной тропе, тоже, наверное, казались ему миниатюрными. Только люди, в отличие от Огненосного, и впрямь были безобидными.
— …безобидней некуда! — буркнул один из них, горбатый старик в драных лохмотьях. Приличный нищий с Королевской площади постеснялся бы подобные надеть, Цапля — свидетель! Но ветхость одежд старика беспокоила мало, его тревожило другое. По-совиному вывернув голову к небесам, горбун — косматый, страшный, с непонятным свертком под мышкой — следил ярко-желтым глазом за круженьем Дракона в вышине.
— Боишься, как бы не задождило? — ухмыльнулся его попутчик, дебелый парень лет двадцати. Неполный доспех сиял на нем фальшивым медяком: нагрудник, правый наруч и каплевидный шлем. — Не боись, тебе оно даже на пользу пойдет.
Старик в упор поглядел на него — и весельчак, мигом потускнев, от дальнейших высказываний решил воздержаться. Хмыкнул, кашлянул в кулак, зашагал дальше. Дескать, ишь строгач какой нашелся! Если б не Фриний, наши с тобой пути никогда бы не пересеклись!..
Фриний шагал следом за счастливым обладателем доспехов и чувства юмора (ущербного, как и доспех). Высокий посох с когтевидным навершием недвусмысленно свидетельствовал об умениях его хозяина: чародейское искусство. Мастер ступени третьей-четвертой, а то и выше.
Уж Фриний-то сразу сообразил, что привлекло внимание старика. Ведя за собой четвертого в их компании, худенького подростка, чародей подошел к горбатому:
— Думаешь, заметил нас?
Старик ухнул простудившимся филином, что, вероятно, должно было означать смех.
— Еще как заметил! Если ты помнишь, Дракон не нисходил уже давненько. И это его появление… не думаю, что Огненосному приспичило поохотиться на шрхуров-муфлонов.
— Но… — Фриний осекся и скривил в гримасе надломленный рот. Два шрама, тянувшиеся от уголков губ к ушам чародея, отчетливо проступили, придавая ему сходство со вставшей на задние лапы жабой. — Ладно, — сказал он. — Всякие «но» оставим на потом. Если Дракон здесь из-за нас, тем более нужно спешить.
Подросток, всё это время простоявший рядом с отстраненным видом деревенского полудурка, вдруг оглушительно чихнул. И снова замер дурак дураком.