Палые листья лета - страница 18

– И что? Неужели Бартон Пинешту настолько уверен в своей неотразимости, что зайдёт в Священный Лес с кучей другого народа? Да ни одно божество в здравом уме не приведёт меня к нему! Да я лучше спрячусь в первом попавшемся дупле!

– Санни, может, иер Бартон и не первый красавец, но и не последний глупец. Он уверен, что в Священном Лесу в ту ночь будете только вы двое. И выбора никакого не будет. А мы его игру слегка поправим. Твой милый Рич тоже войдёт в этот лес! Но тут уж, как понимаешь, в буквальном смысле: на всё воля божества. Если оно сочтёт, что эд'Рочестер тебя более достоин, то повстречается в том лесу тебе именно он. А если Пинешту… ну что ж, значит, он и есть твоя судьба, – Дениз, предугадав действия подруги, вновь ловко уклонилась от пухового снаряда. – Да предупреждён твой Рич, предупреждён! Если действительно желает быть вместе с тобой, то найдёт возможность оказаться в нужное время в нужном месте. И тогда всё будет зависеть от высших сил.

– И такой брак нерасторжим? – Санайя восторженно обняла подушку, которой несколькими мгновениями ранее собиралась избить вредную магичку.

– Думаю, после этого ты станешь неинтересна иеру Пинешту. Только, Санни, не может такого оказаться, что эд'Рочестеру нужно то же самое? Я имею в виду, твои способности?

– Да ты что! Это же Рич!

– А. Ну да, ну да, как я сама не подумала, – Дениз широко зевнула и, поправив подушки, улеглась. – Давай спать, я устала.

Спать, значит, спать. Кто бы возражал. Всё же, день был не из самых лёгких.

Самый длинный летний день начался с рассветом. Если предыдущую неделю Санайе не доставалось ни кусочка мясного, то на сегодня её завтрак вообще, ограничился только яблоком и водой.

– Ешь, девонька, – соизволила заговорить принёсшая скудный завтрак пожилая гоблинша, и без рассказанных Дениз страшилок весьма напоминавшая ведьму из самых жутких сказок. – До завтрашнего утра больше не получишь ни кусочка.

Это что же, они и на пиру не планировали её кормить? Нужно будет попросить верную подругу позаботиться о столь низменных вещах, как материальная пища, и как-нибудь изловчиться и передать еды. А то мало ли когда удастся в следующий раз поесть. Вряд ли им с Ричендом обрадуются в замке, когда они вдвоём выйдут из Священного Леса. Придётся сразу же уезжать, а до ближайшего города ох как не близко.

К удивлению и бессильному возмущению Санайи, к ней не допустили не только Дениз, но даже Эмильену. Мало того, роскошное платье, на которое было потрачено немало папиных денег и их с мачехой нервов, осталось висеть в гардеробной. Вместо сонма щебечущих подружек, горничных и куафёров, к обряду бракосочетания невесту готовила всё та же гоблинша, даже не назвавшая своего имени, отчего мысленно получила прозвище «Ведьма». Хотя, вполне возможно, что и не зря.

Ведьма-гоблинша бесцеремонно раздела свою жертву догола, загнала её в горячую-прегорячую ванну, благоухающую, как луг к вечеру погожего сенокосного дня, продержала её там Тогритт* знает сколько времени, периодически окуная с головой и нараспев приговаривая какие-то заговоры. Потом натёрла едкой вонючей грязью и заставила так стоять, пока грязь не высохнет.

– Послушайте, милейшая, – робко попыталась сопротивляться Санайя, пока её обмазывали, – боюсь, унюхав такое, от меня разбегутся не только жених и приглашённые гости, но и всё окрестное зверьё.

Даже не соизволила ответить. Вот же ведьма! Скорее бы закончился день.

К счастью, вонь утихла вместе с высыханием грязи. В очередную ванну бедняжка забралась с нескрываемым удовольствием. Через небольшой промежуток времени, равный молитве или заговору, что там бормотала ведьма, Санайя чуть ли не силой была вытащена из воды и тщательно осмотрена, даже на голове, меж мокрых волос. Как ни странно, почти вся ссохшаяся грязь успела отмокнуть, оставив лишь небольшое пятнышко под ухом, которое Ведьма тщательно исследовала и чуть ли не на язык попробовала.

– Что замыслила, негодница?! – прикрикнула она.

Ну ничего себе, горничные в замке её жениха. Если бы Санни осталась здесь хозяйкой, сразу же выгнала бы наглючку, будь та хоть трижды ведьма. Но и сейчас нельзя спускать подобное, иначе так и до обряда не дожить. Скорее бы закончился день.