Память Крови - страница 9
— Ну ты даешь! Подмогу запросил, а адрес — на деревню дедушке!
Не ворчи, братишка. Вижу я тебя насквозь. Вижу радость твою, что все у друзей обошлось, вижу гордость, что все орлы твои, как один, на выручку братьям помчались.
И снова на сердце тепло.
Слышите, люди: есть еще настоящие мужики в России! Не всех еще за баксы скупили. Не всем еще души загадили.
Слышишь Россия: еще есть кому тебя защищать!
Вот ухлестался кровищей. Обе руки — по локоть. Коркой багровой кожу стянуло, чешется под ней все. А в умывальниках — Сахара.
Ох, и дам я сейчас дневальному прочухаться!
Вон он стоит, на дыню загляделся, слюнки пускает.
— Командир, когда очередь занимать?
— Когда я руки вымою, а весь ваш наряд вторые сутки отбарабанит. Дыню так сразу усекли, а что умывальники пустые, хрен заметите!
— Да только что выплескали, Змей! Патрули на обед подходили. И в бочке уже нет.
— Ну, нашел оправдание, красавец! Неси ведро от соседей и передай старшине, что будете на пару с ведрами бегать, пока на весь отряд не завезете. Мухой давай!
Помчался дневальный, а навстречу комендант вприпрыжку чешет. К нам никак?
— Змей, у соседей на блоке проблемы. Якобы гражданских расстреляли. Комендант города приказал человек двадцать взять и на месте разобраться, пока туда местная прокуратура и милиция не понаехали.
— А что: соседи сами выехать не могут, целый батальон? Это их блок, пусть сами и разбираются. Да и вся техника у них.
— Приказано милицию направить. Для объективности. И обеспечить охрану места происшествия до прибытия работников прокуратуры.
— Ой, как неохота в это говно лезть… А никого другого послать нельзя? У меня людей на базе раз-два и обчелся.
— Техника и люди есть. Бери БТР. Сосед еще один подгонит. Ты со своими старшим пойдешь. Прокурорские разборки — дело второе. Ребят на блоке сначала спасти надо. Там толпа какая-то непонятно откуда взялась. Давай, лети.
Ну, елы-палы! Все-таки накрылось удовольствие.
— Мамочка! Дыню в офицерский кубрик неси. Только, если кто раньше меня вернется, предупреди: сожрут — самих вместо нее на куски порежу.
Ага, напугал я их. Понятное дело, командиру кусок оставят. А Винни, да остальные, что сегодня вместе кувыркались? Обидно будет мужикам.
У Пионера — взводного тоже сомнение в глазах.
— Змей, давай прикончим ее, пока группа грузится.
И в самом деле: черт его знает, чем этот вызов обернется. Может, вообще больше в жизни полакомиться не придется. А дынька — вот она, янтарем отсвечивает, запахом прохладным слюну нагоняет.
— Налетай братва! — и нож ей в бок.
Верхнюю половину — наверх — уже сидящим на броне.
Нижнюю — только успевай кромсать.
Бойцы резервной группы из дверей выскакивают, каждый свой кусок на ходу, как автомат по тревоге, подхватывает — и на БТР. Сами-то автоматы у них давно в руках. Со своими калашниковыми они и спят в обнимку.
— Классная дынька, Змей!
— Ты скорее чавкай, на дорогу выскочим — будешь пыль глотать!
И в самом деле хороша. Нежная, ароматная. Сладкий сок по рукам течет, кровавую корку розовыми дорожками размывает. О, блин! Бросило на колдобине, мазнул куском по другой руке, забагровел край куска по-арбузному. Но не пропадать же добру, надеюсь, крестник мой СПИДом не болеет.
Привкус солоноватый…
А ты помнишь, Змей тот случай?
Да, тогда, во дворе. Сколько тебе было, тринадцать или четырнадцать?
Помнишь, как долговязый придурок по кличке Фашист ни с того, ни с сего шибанул камнем пробегавшую кошку и, ухватив ее за задние лапы, треснул головой о дерево. Как омерзительно липкая капля кошачьей крови прыгнула тебе на щеку и растеклась кипящей полоской. И как, содрав всю кожу на щеке в тщетных попытках смыть тошнотворное клеймо, ты несколько дней блевал при одном воспоминании о случившемся…
Ах, война, война!
Интересно: что же там все-таки, на девятке?
Авитаминоз
Вот и закончилась наша первая ночь в Грозном.
Закончилась без суеты, без страха. И если поцокали мои орлы зубами, то не из-за пулявшей всю ночь по блоку «биатлонки», а от неожиданного после вчерашней дневной жары ночного заморозка.
Так что, командир, через левое плечо поплюй, но, похоже, можешь себя поздравить.