Памяти Володи Татаровича - страница 10
В другой раз, после небольшого возлияния по поводу получки, возникла идея приобрести собаку для охраны мастерской, так как нас часто беспокоила шпана, по ночам залезавшая в мастерскую. Брать там было нечего, но зато можно было нагадить в прямом и переносном смысле, что и делалось с великим удовольствием и постоянством. Прямой смысл убирался быстро, с переносным было намного сложнее. Так, однажды у законченного мраморного портрета народной актрисы, над которым Болотский трудился три месяца, был отбит нос. В другой раз на мраморной лысине одного очень уважаемого человека шпана начертала неприличное слово химическим карандашом. Поскольку химический карандаш с мрамора не смывается, пришлось слово вырубить и сделать мраморную вставку. Заказчик отказался принять портрет уважаемого человека со вставкой на черепе. Трехмесячный упорный и кропотливый труд пошел прахом.
У кладбищенского сторожа дяди Миши была здоровенная и злобная овчарка Тарзан. Ее-то и решили приспособить для охраны мастерской. Поговорили с дядей Мишей, тот согласился. Сказал, что собака — золото, охранную службу знает.
Собака действительно оказалась золотом. Однако дядя Миша, наверное, плохо растолковал ей, кого и от чего надо охранять. Поэтому она сначала покусала Володю Исаева, а потом долго не выпускала Валю Лаптева из мастерской, когда он собрался идти домой после того, как заработался заполночь. Валя только успел раскрыть дверь на кладбище, как на него набросился рычащий Тарзан. Пришлось ему ретироваться, захлопнув дверь перед оскаленной мордой, а потом ждать, пока дядя Миша освободит его из плена.
К чисто кладбищенскому фольклору относится и история с гробами. В связи со строительством моста Александра Невского и перепланировкой всех близлежащих площадей вокруг Лавры наше кладбище сильно подрезали со стороны Невы. Часть памятников снесли, могилы сравняли бульдозером, а ряд ценных в историческом плане памятников постановили перенести в другие места, куда и перезахоронить останки. С этой целью были привезены и раскиданы в разных уголках кладбища огромные дощатые гробы-футляры, в которые предполагалось устанавливать вынутые из склепов и могил цинковые гробы с останками. Мне довелось присутствовать при перезахоронении останков писателей Чапыгина и Мамина-Сибиряка.
В один из осенних дней к нам приехала большая авторитетная комиссия, состоявшая в основном из высокоученых дам, а также группа работяг с лопатами, ломами и веревками. Вся эта разношерстная компания окружила находящиеся рядом склепы писателей и приступила к работе.
Сначала было зачитано постановление Ленгорисполкома о перезахоронении останков писателей Мамина-Сибиряка и Чапыгина на Литераторские мостки Волкова кладбища, потом председательствующая высокая дама в очках торжественно объявила: «Приступить к эксгумации!», и в дело вступили рабочие. Сначала они сняли кресты и верхние плиты, раскрыли склепы, а потом, продев веревки под цинковые гробы, с гиканьем и уханьем потянули их наверх. Гроб с Чапыгиным удалось вытащить и уложить в деревянный футляр благополучно, что и было немедленно заактировано высокой комиссией. С Маминым-Сибиряком получилась накладка. В его фамильном склепе находился еще один гроб — с останками его жены. Оба гроба были сильно поломаны. Почти все склепы на Никольском кладбище, особенно гробницы и усыпальницы богатых людей (усыпальница графини Крейц, склеп барона Корфа, могилы именитых купцов), неоднократно подвергались разорению ворами разных поколений в поисках захороненных драгоценностей. По той же причине, вероятно, были поломаны и вскрыты гробы Мамина-Сибиряка и его жены. Рабочие почему-то потянули веревками оба гроба сразу. Сначала все шло нормально, потом один гроб съехал, навалился на другой, перевернулся, раскрылся, веревка оборвалась, и содержимое обоих гробов рассыпалось и перемешалось. Комиссия заволновалась и заактировала и этот случай. Три дощатых футляра с останками погрузили на машины и увезли.
В это же время кладбищенская администрация «стукнула» по начальству, что на территории Александро-Невской Лавры некие злоумышленники самочинно построили мост. Начальство всполошилось. Постройка нового моста в центре Ленинграда без бумаг, разрешения, постановления и утверждения соответствующими инстанциями была неслыханным делом.